Азалия-Парк (Флорида)
| Статистически обособленная местность
Азалия-Парк
Azalea Park, Florida
Показать/скрыть карты
|
Азалия-Парк (англ. Azalea Park) — статистически обособленная местность, расположенная в округе Ориндж (штат Флорида, США) с населением в 11 073 человека по статистическим данным переписи 2000 года.
Содержание
География
По данным Бюро переписи населения США статистически обособленная местность Азалия-Парк имеет общую площадь в 8,29 квадратных километров, водных ресурсов в черте населённого пункта не имеется.
Статистически обособленная местность Азалия-Парк расположена на высоте 29 м над уровнем моря.
Демография
| Перепись населения | |||
|---|---|---|---|
| Год переписи | Нас. | %±
<tr><td style="text-align:center">1970</td><td style="padding-left:8px">7367</td><td></td><td style="padding-left:8px"> 1970-НД Источник:[1]</td></tr> | |
По данным переписи населения 2000 года[2] в Азалия-Парк проживало 11 073 человека, 2695 семей, насчитывалось 3981 домашнее хозяйство и 4115 жилых домов. Средняя плотность населения составляла около 1335,71 человека на один квадратный километр. Расовый состав населённого пункта распределился следующим образом: 70,23 % белых, 6,75 % — чёрных или афроамериканцев, 0,50 % — коренных американцев, 3,60 % — азиатов, 0,07 % — выходцев с тихоокеанских островов, 4,30 % — представителей смешанных рас, 14,55 % — других народностей. Испаноговорящие составили 38,97 % от всех жителей статистически обособленной местности.
Из 3981 домашних хозяйств в 33,8 % воспитывали детей в возрасте до 18 лет, 45,1 % представляли собой совместно проживающие супружеские пары, в 16,3 % семей женщины проживали без мужей, 32,3 % не имели семей. 21,6 % от общего числа семей на момент переписи жили самостоятельно, при этом 5,8 % составили одинокие пожилые люди в возрасте 65 лет и старше. Средний размер домашнего хозяйства составил 2,77 человек, а средний размер семьи — 3,26 человек.
Население статистически обособленной местности по возрастному диапазону по данным переписи 2000 года распределилось следующим образом: 25,8 % — жители младше 18 лет, 13,5 % — между 18 и 24 годами, 32,8 % — от 25 до 44 лет, 17,6 % — от 45 до 64 лет и 10,3 % — в возрасте 65 лет и старше. Средний возраст жителей составил 31 год. На каждые 100 женщин в Азалия-Парк приходилось 97,2 мужчин, при этом на каждые сто женщин 18 лет и старше приходилось 94,4 мужчин также старше 18 лет.
Средний доход на одно домашнее хозяйство статистически обособленной местности составил 32 841 доллар США, а средний доход на одну семью — 40 057 долларов. При этом мужчины имели средний доход в 26 385 долларов США в год против 21 445 долларов среднегодового дохода у женщин. Доход на душу населения статистически обособленной местности составил 32 841 доллар в год. 8,9 % от всего числа семей в населённом пункте и 11,5 % от всей численности населения находилось на момент переписи населения за чертой бедности, при этом 12,6 % из них были моложе 18 лет и 8,4 % — в возрасте 65 лет и старше.
Напишите отзыв о статье "Азалия-Парк (Флорида)"
Примечания
- ↑ [www.census.gov/prod/www/abs/decennial/index.html CENSUS OF POPULATION AND HOUSING (1790-2000)]. U.S. Census Bureau. Проверено 17 июля 2010. [www.webcitation.org/66QN2qYK5 Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
- ↑ [factfinder.census.gov/ Сайт Бюро переписи США]
Ссылки
- [blogs.orlandosentinel.com/community_azaleapark_blog/ Orlando Sentinel Azalea Park Neighborhood Blog]
| |||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Азалия-Парк (Флорида)
– Кто спит, а кто так вот.– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
