Азарова, Наталия Михайловна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Наталия Михайловна Азарова

Наталия Азарова в 2012 году
Дата рождения:

20 сентября 1956(1956-09-20) (67 лет)

Место рождения:

Москва, СССР

Страна:

СССР СССР
Россия Россия

Научная сфера:

литературоведение, перевод

Место работы:

Московский педагогический государственный университет,
Институт языкознания РАН

Учёная степень:

доктор филологических наук

Альма-матер:

Филологический факультет Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова

Награды и премии:

Премия Андрея Белого,
Международная отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка

Ната́лия Миха́йловна Аза́рова (род. 23 сентября 1956, Москва) — русская поэтесса и филолог, лауреат Премии Андрея Белого.





Биография

Окончила филологический факультет Московского государственного университета. Доктор филологических наук (диссертация «Конвергенция поэтического и философского текстов XX—XXI веков», 2010). Преподавала на кафедре русского языка Московского педагогического государственного университета (МПГУ), в настоящее время главный научный сотрудник Института языкознания Российской Академии наук, с 2012 года возглавляет созданный при институте Центр изучения мировой поэзии. Автор монографий «Язык философии и язык поэзии — движение навстречу» и «Типологический очерк языка русских философских текстов» (обе — 2010), вошедших в шорт-лист Премии Андрея Белого в номинации «Гуманитарные исследования». Автор учебного пособия для высшей школы «Текст» и учебника «Поэзия» (2016, в соавторстве с К. М. Корчагиным, Д. В. Кузьминым, В. А. Плунгяном и др.).

С оригинальными стихами выступает с 2004 года, в том же году вышла первая книга стихов «Телесное-лесное». Публиковала стихи в журналах «Новый мир», «Воздух», «Волга» и др. Большинство авторских сборников созданы в соавторстве с художником Алексеем Лазаревым. В 2011 году вышла книга избранных стихотворений «Соло равенства» (М.: «Новое литературное обозрение»), также вошедшая в шорт-лист Премии Андрея Белого.

В 2012 году Азарова подготовила и выпустила (к 1300-летию поэта) книгу новых переводов Ду Фу, выполненных с китайского оригинала и отражающих новый, более строгий по методу и более близкий к сегодняшнему поэтическому языку, принцип перевода китайской поэтической классики; книгу дополнил небольшой оммаж в честь Ду Фу — переводы других современных русских поэтов (Мария Галина, Ирина Ермакова, Николай Звягинцев и др.)[1]. В 2015 году Азарова опубликовала свой перевод «Морской оды» Фернандо Пессоа, за который была удостоена Премии Андрея Белого.

Выступала также как публикатор стихотворений Геннадия Айги и Анны Альчук.

Творчество

По поводу поэзии Азаровой Александр Уланов отмечает:

Стихи Наталии Азаровой — на прочной основе рефлексии. Она исследует язык современной поэзии — и современной философии. А один из разделов книги стихов назван «Трактаты». Видимо, таким только и может быть современный поэт — одновременно исследователь, философ и переводчик[2].

В то же время Кирилл Корчагин указывает, что Азарова «хорошо чувствует опасность расхожей метафизики», и выделяет ряд других значимых аспектов её поэтики: пространственный, бытовой, пейзажный, — резюмируя:

В поэтическом мире Азаровой происходит непрерывное восстановление связности пространства, соединение самых отдалённых его точек[3].

Награды и премии

Напишите отзыв о статье "Азарова, Наталия Михайловна"

Примечания

  1. [www.ng.ru/fakty/2012-06-28/3_hieroglyph.html М. Власова. Каждому иероглифу — своё слово] // «ExLibris НГ», 28 июня 2012 г.
  2. [magazines.russ.ru/znamia/2012/7/u19.html А. Уланов. Отличник и цветочница] // «Знамя», 2012, № 7.
  3. [os.colta.ru/literature/events/details/32015/?attempt=1 К. Корчагин. Вовне и вовнутрь] // Openspace.ru, 21.11.2011.
  4. [www.litkarta.ru/projects/otmetina/about/ Международная отметина имени отца русского футуризма Давида Бурлюка]. Новая литературная карта России. Проверено 3 апреля 2016.
  5. [www.belyprize.ru/?pid=492 Премия Андрея Белого: Наталия Азарова]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Азарова, Наталия Михайловна

Он кинул бутылку англичанину, который ловко поймал ее. Долохов спрыгнул с окна. От него сильно пахло ромом.
– Отлично! Молодцом! Вот так пари! Чорт вас возьми совсем! – кричали с разных сторон.
Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.
– Марья Львовна Карагина с дочерью! – басом доложил огромный графинин выездной лакей, входя в двери гостиной.
Графиня подумала и понюхала из золотой табакерки с портретом мужа.
– Замучили меня эти визиты, – сказала она. – Ну, уж ее последнюю приму. Чопорна очень. Проси, – сказала она лакею грустным голосом, как будто говорила: «ну, уж добивайте!»
Высокая, полная, с гордым видом дама с круглолицей улыбающейся дочкой, шумя платьями, вошли в гостиную.
«Chere comtesse, il y a si longtemps… elle a ete alitee la pauvre enfant… au bal des Razoumowsky… et la comtesse Apraksine… j'ai ete si heureuse…» [Дорогая графиня, как давно… она должна была пролежать в постеле, бедное дитя… на балу у Разумовских… и графиня Апраксина… была так счастлива…] послышались оживленные женские голоса, перебивая один другой и сливаясь с шумом платьев и передвиганием стульев. Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: «Je suis bien charmee; la sante de maman… et la comtesse Apraksine» [Я в восхищении; здоровье мамы… и графиня Апраксина] и, опять зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени – о болезни известного богача и красавца Екатерининского времени старого графа Безухого и о его незаконном сыне Пьере, который так неприлично вел себя на вечере у Анны Павловны Шерер.