Азбука (электронная книга)
Поделись знанием:
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.
Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
«Азбука» — серия электронных устройств для чтения электронных книг и для прослушивания аудиокниг и других звуковых файлов. Распространяется компанией «IT-Инфраструктура» (Украина). С сентября 2009 г. серийно выпускается модель Азбука n516, модель Азбука n618 — с апреля 2011 года.
Содержание
Описание
Aзбука n516 — это устройство для чтения электронных книг, созданное с применением технологии электронных чернил E-Ink на 5-дюймовом экране. Устройство имеет открытое расширяемое ПО на основе ОС Linux и проекта [openinkpot.org/wiki/WikiStart/ru OpenInkpot]
Aзбука n618 — это устройство для чтения электронных книг, созданное с применением технологии электронных чернил E-Ink и сенсорной подложки под 6 дюймовым экраном, которая не влияет на качество и контрастность текста. Устройство имеет ПО на основе Win CE Windows и программ для чтения CoolReader и Allreader.
При подключении к ПК Азбука распознаётся, как USB-накопитель.
Технические характеристики Азбука 516
- Операционная система: Linux OS
- Экран: 5 дюймов (10,2×7,6 см), eINK VizPlex®, 800×600 точек, 8 градаций серого
- Процессор: Ingenic JZ4740, MIPS Xburst, 336 МГц
- Память: 64 МБ ОЗУ, 512 МБ Flash Disk
- Питание: литий-полимерная батарея ёмкостью 1500 мА•ч
- Слоты расширения: SD-слот (до 16 Гб)
- Коммуникации: USB 2.0, SDIO-слот, 3.5 мм звуковой стереоразъем
- Мультимедиа: Mp3-, ogg-плеер, встроенный динамик и микрофон.
- Читаемые форматы: FB2, TXT, ePUB, PDF, PalmDoc, zTXT, TCR, Mobipocket (без защиты DRM), HTML, CHM, RTF, DjVu. JPEG, GIF, PNG, BMP, TIF, МР3
Упакованные форматы книг: ZIP.
- Управление: Кнопки и колёсико листания на боковой панели
- Масса: 165 г
- Размеры: 108×152×12 мм
Технические характеристики Азбука 618
- Операционная система: Win CE
- Экран: 6 дюймов (12,2 х 9 см), eINK VizPlex®, разрешение 800×600, 16 градаций серого
- Процессор: CPU JZ4750, 360 MГц
- Память: 512 МБ (ПЗУ), 128 МБ (ОЗУ), Micro SD-карта 4Гб
- Питание: литий-полимерная батарея ёмкостью 2350 мАч
- Слоты расширения: Micro -SD (до 32 Гб)
- Коммуникации: USB 2.0, WIFI, Micro-SD слот, 3.5 мм звуковой стерео разъем
- Мультимедиа: Mp3-, ogg-плеер, встроенный динамик и микрофон.
- Читаемые форматы: FB2, TXT, ePUB, PDF, PDB/PRC (PalmDoc и zTXT), HTML, CHM, RTF, doc, TCR, ODT, SXW, ABW, ZABW, DjVu в проекте. JPEG, GIF, PNG, BMP, TIF, МР3
Упакованные форматы книг: ZIP и GZ.
- Управление: Сенсорная индукционная панель и стилус, кнопки
- Масса: 260 г
- Размеры: 176.6*124.8*10.5мм
Локализация
В устройстве реализована поддержка текстов практически на любом языке мира (немецкий, английский, китайский, белорусский, вьетнамский и прочие). Интерфейс меню имеет русскую, украинскую и английскую раскладку.
См. также
Напишите отзыв о статье "Азбука (электронная книга)"
Ссылки
- [habrahabr.ru/company/muk/blog/123024/ Особенности интерфейса электронной книги Азбука n618]
- [www.the-ebook.org/?p=2080 Обзор Азбука n516 на сайте The-ebook.org]
- [www.exler.ru/expromt/10-11-2009.htm Обзор Азбука n516 на сайте EXLER.ru]
- [reeed.ru/review_azbuka_n516_1.php Обзор Азбука n516 на сайте «Все о чтении»]
- [habrahabr.ru/post/84646/ Обзор Азбуки n516 на Хабре]
- [habrahabr.ru/company/muk/blog/118323/ Обзор Азбуки n618 на Хабре]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Азбука (электронная книга)
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.
Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.
