Аззан
Город
Показать/скрыть карты
|
Аззан (араб. عزان; англ. Azzan) — древний город на юге Йемена, расположенный примерно в 125 км к юго-востоку от провинциальной столицы Атак, и около 135 км от города-порта Эль-Мукалла. Аззан является соседом города Хаббан и одним из самых живописных городов мухафазы Шабва - с высокими домами из глины окрашенными известью в белый цвет и в окружении пальм. Через город проходит грунтовая дорога, соединяющая города Эль-Бейда - Хаббан - Бир-Али - Эль-Мукалла. Когда-то по этому важному маршруту именуемому Путём Благовоний следовали караваны из Омана на Средиземное море. Тогда Аззан был важным пунктом пути и рынком, но сегодня потерял это значение.
Климат в Аззане сухой, зависит от пустыни, с очень высокими летними температурами близки к достижению 50 градусов Цельсия.
Содержание
История города
Столица Султаната Вахиди Аззан
В прошлом Аззан был на территории Вахидского Султаната Бальхаф (иногда просто Султанат Вахиди) со столицей Хаббан. В 1830 году, после периода правления султана Абдаллаха бин Ахмада аль-Вахиди (1810—1830), единый султанат был поделён между его родственниками на четыре части:
- Султанат Вахиди Бальхаф
- Султанат Вахиди Аззан со столицей Аззан
- Вилайет Вахиди Бир Али Амакин со столицей в Бир Али
- Султанат Вахиди Хаббан.
После этого начался постепенный обратный процесс: уже 4 мая 1881 года, когда во главе Султаната Вахиди Бальхаф стал султан Абдалла Умар, султанаты Вахиди Аззан и Вахиди Бальхаф объединились в один султанат Бальхаф ва Аззан Аль-Вахиди.
Времена «Аль-Каиды»
- 1 июня 2011 года - Моджахеды «Аль-Каиды» в Йемене заняли новый крупный город Аззан, располагающийся в юго-восточной провинции Йемена Шабва. [1] Город Аззан расположен на юге провинции между городами ар-Равда и Майфаа.[1] «После ожесточенных боев с правительственными войсками бойцам «Аль-Каиды на Аравийском полуострове» («АКАП») удалось[1] 1 июня 2001 года захватить целый город Аззан, находящийся в юго-восточной провинции Шабва, они объявили, что город Аззан присоединяется к их Исламскому Эмирату», — рассказал один из местных чиновников.[1] Некоторые племенные лидеры, а также местные жители в ходе телефонных разговоров с журналистами агентства «Синьхуа» подтвердили эту новость.[1] Племенные лидеры заявили, что в настоящее время моджахеды «Аль-Каиды» проявляют очень высокую активность из-за слабого присутствия сил безопасности, которые были переброшены в крупные города для подавления акций протеста и племенных бунтов.[1]
- 10 июня 2011 года - Жители мухафазы Шабва рассказали, что моджахеды «Аль-Каиды», а также местные добровольцы создали несколько контрольно-пропускных пунктов на пути к близлежащей мухафазе Хадрамаут. Кроме того под контролем бойцов «Аль-Каиды» находятся города Равда, Аззан и Хавта.[2]
Напишите отзыв о статье "Аззан"
Примечания
| В Википедии есть портал «Йемен» |
См. также
- Статью о Султанате Вахиди Аззан.
| ||||||||||||
Отрывок, характеризующий Аззан
Наташа вдруг остановилась.– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
