Азиатско-Тихоокеанский телефестиваль песни 2012

Об аналогичном радиофестивале см. Азиатско-Тихоокеанский радиофестиваль песни 2012.

Азиатско-Тихоокеанский телефестиваль песни — 2012 «Beyond the Wave» (На грани волны)'
Даты
Финал	14 октября 2012 года
Проведение
Место проведения	Республика Корея Республика Корея, Сеул, «KBS Hall»
Ведущие	Хан Сок Чун Джамайка дела Крус
Исполнительный супервайзер	Ханиза Хамза
Основной вещатель	KBS
Открытие	Chongdong Theatre, «Miso»
Интервал‑акт	MIJI, «Fly Me to the Moon»
Закрытие	Совместная песня, «Heal the World»
Участники
Всего участников	11
Дебютирующие	Австралия Австралия Афганистан Афганистан Гонконг Гонконг Вьетнам Вьетнам Индонезия Индонезия Китай Малайзия Малайзия Республика Корея Республика Корея Сингапур Сингапур Шри-Ланка Япония Япония
Отказавшиеся	Монголия Монголия
Карта стран-участниц      Страны-участницы
Азиатско-Тихоокеанский телефестиваль песни
2012 • 2013►

Азиатско-Тихоокеанский телефестиваль песни 2012 (англ. ABU TV Song Festival 2012; кор. ABU TV 송 페스티벌 2012) — является первым ежегодным Азиатско-Тихоокеанским телефестивалем песни, который не носил соревновательный характер (в отличие от Евровидения). Прошёл 14 октября 2012 года в «KBS Hall», который расположен в столице Южной Кореи — Сеуле. Данное мероприятие совпало с 49-й генеральной ассамблеей Азиатско-Тихоокеанского вещательного союза (ABU, рус. АВС). В фестивале подтвердили своё участие 11 стран.

Азиатско-Тихоокеанский вещательный союз (АВС) ранее уже запускал проекты международных конкурсов, таких как Евровидение, для своих членов в период с 1985 по 1987 года. Европейский вещательный союз предложил сотрудничать с АВС в 2008 году для создания «Конкурса песни Азиявидение», однако переговоры не дали результатов. В 2011 году АВС заявил, что организует свои собственные Азиатско-Тихоокеанские радио- и телефестивали песни.

Используемый формат отличается от формата конкурса песни Евровидение, поскольку существует два одноимённых фестиваля. Азиатско-Тихоокеанский фестиваль песни представлял собой несоревновательное музыкальное гала-шоу, в то время, как радиофестиваль песни являлся соревновательным. Фестиваль не транслировался в прямом эфире не одной из вещательных компаний, но планировалось, что он будет транслироваться в октябре-ноябре 2012 года.

История

Азиатско-Тихоокеанский вещательный союз (АВС) уже запускал проект международного конкурса песни для своих членов, вдохновлённых конкурсом песни Евровидение в 1985—1987 годах, который назывался «Азиатско-Тихоокеанский конкурс популярной песни» (англ. ABU Popular Song Contest). В нём приняли участие 14 стран Азиатско-Тихоокеанского региона. Шоу имело концепцию аналогичную текущим фестивалям, где победителей выбирало профессиональное жюри. Победы в этом конкурсе одержали Южная Корея, Новая Зеландия и Австралия соответственно. В 1989—1991 годах АВС создал «Азиатско-Тихоокеанский Всемирный конкурс песни Золотого Воздушного Змея» (англ. ABU Golden Kite World Song Festival) в Малайзии с участием стран АТР, а также Югославии и Финляндии.

В 2008 году Европейский вещательный союз (ЕВС) предложил сотрудничество с АВС для создания Конкурса песни Азиявидение, однако, эти переговоры не дали никаких результатов, и в сентябре 2008 года было объявлено, что формат Конкурса песни Евровидение для азиатского производства был продан частной компании из Сингапура, ООО «Asiavision». Оригинальным названием, предназначенным для этого мероприятия, было «Конкурс песни Азиявидение» (англ. Asiavision Song Contest), но позже, по запросу от АВС, название сменили на «Наш Звук — Азиатско-Тихоокеанский конкурс песни» (англ. Our Sound — The Asia-Pacific Song Contest), которое используется в названии Азиивидения для служб обмена новостями. Изначально, премьеру конкурса (который должен был иметь две программы телевизионного вещания в прямом эфире со всенародным голосованием) выставили на 2009 год, но позднее дата была перенесена на март 2010 года в Макао, а затем и на ноябрь 2010 в Мумбаи. В конце концов, событие было отложено на неопределённый срок «в связи с текущими спорами между организациями и ЕВС».

Незадолго до начала Азиатско-Тихоокеанского фестиваля песни, АВС рассматривал возможность организации Азиатско-Тихоокеанского фестиваля песни среди стран Содружества Юго-Восточной Азии (англ. ABU ASEAN TV Song Festival) в Таиланде. Исторически сложилось так, что конкурсы песни АСЕАН уже организовывались в период между 1981 и 1997 годом, однако с 2011 года Фестиваль стран Юго-Восточной Азии был организован между местными радиостанциями «Bintang Radio ASEAN».

В ноябре 2011 года АВС заявил, что он будет организовывать свои собственные теле- и радиофестивали песни, которые пройдут в южнокорейской столице, Сеуле, одновременно с 49-й генеральной ассамблеей в октябре 2012 года. Название «Конкурс песни Азиявидение» изначально упоминалось как возможное, но позже оно было официально изменено на «Азиатско-Тихоокеанский телефестиваль песни» (англ. ABU TV Song Festival) и «Азиатско-Тихоокеанский радиофестиваль песни» (англ. ABU Radio Song Festival). Соответствуя требованиям АВС, крайним сроком для принятия заявок на участие в Азиатско-Тихоокеанском телефестивале песни было 18 мая 2012 года.

Место проведения

Подробнее по этой теме см. Сеул.

Сеул

Местоположение города, принимающего конкурс, в Южной Корее.

Сеул (официально город особого статуса Сеул) — столица и крупнейший город Республики Корея. Мегаполис с населением более 10 миллионов человек, является одной из крупнейших городов по численности населения среди развитых стран ОЭСР. Сеульский национальный столичный регион является второй по численности населения городской агломерацией с более чем 25 миллионами жителей. Включает в себя окружающий его мегаполис Инчхон и провинцию Кёнгидо. Почти четверть жителей Южной Кореи проживает в Сеуле, половина жителей живёт в столичном регионе совместно с более чем 275 000 иностранных жителей.

Сеул, расположенный на реке Ханган, представлял собой крупное поселение на протяжении более 2000 лет, был основан в 18 году до н.э., когда Пэкче, одна из «трёх корейских королевств», разместила свою столицу на территории современной юго-восточной части Сеула. Он также оставалось столицей Кореи во время правления династии Чосон и Корейской империи. Сеульский национальный столичный регион является родиной четырёх объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО: Чхандоккун, Крепость Хвасон, Святилище Чонмё и Королевская гробница династии Чосон.

Национальный вещатель

Корейская вещательная система (KBS) являлась вещателем первого выпуска ежегодного телефестиваля песни, который проходил в концертном зале KBS Hall. Вещатель предложил покрыть расходы на постановку шоу, а также разместить участников Азиатско-Тихоокеанского телефестиваля песни.

Формат

В отличие от формата, используемого на конкурсе песни Евровидение, конкурс имеет два варианта Азиатско-Тихоокеанского фестиваля песни: Азиатско-Тихоокеанский радиофестиваль песни 2012 и Азиатско-Тихоокеанский телефестиваль песни 2012, проходившие в период с 11 по 17 октября 2012 года во время 49-й генеральной ассамблеи АВС. На телефестивале, участники из одиннадцати стран исполнили песни из своего репертуара в музыкальном гала-представлении. Девиз фестиваля — «На грани волны» (англ. Beyond the Wave) — был вдохновлён развитием в сфере цифровых технологий СМИ по всему миру.

Участвующие страны

Одиннадцать стран приняли участие в финале Азиатско-Тихоокеанского фестиваля песни 2012 (см. список участников ниже). Монголия, изначально, также выбрала представительницу Наран с песней «Нүдний шил (Оттенки)», но впоследствии отозвала свою заявку 14 сентября 2012 года.

№	Страна	Язык	Исполнитель	Песня	Перевод
01	Сингапур Сингапур	Малайский	Тауфик Батисах	«Usah Lepaskan»	«Не отпускай»
02	Австралия Австралия	Английский	Хавана Браун	«We Run the Night»	«Мы движем ночью»
03	Шри-Ланка Шри-Ланка	Сингальский	Арджуна Рооканта и Шаника Мадумали	«Me Jeewithe» (මේජීවිතේ)	«Эта жизнь»
04	Малайзия Малайзия	Малайский	Хафиз	«Awan Nano»	«Нано-облака»
05	Вьетнам Вьетнам	Вьетнамский	Ле Вьет Ань	«Mây»	«Облако»
06	Япония Япония	Японский, английский	Perfume	«Spring of Life»	«Источник жизни»
07	Гонконг Гонконг	Кантонский	Альфред Хуэй (許廷鏗)	«Ma Ngai (螞蟻)» («Ma Yi» в мандаринском)	«Муравей»
08	Индонезия Индонезия	Индонезийский	Мариа Чалиста	«Karena Ku Sanggup»	«Потому что я могу»
09	КНР КНР	Мандаринский	Цао Фуцзя (曹芙嘉)	«Qian gua (牵挂)»	«Не беспокойся»
10	Афганистан Афганистан	Персидский	Хамид Сахизада (حمید سخی زاده)	«Dide ma (دید ما)»	«Посмотрим»
11	Республика Корея Республика Корея (страна-хозяйка)	Корейский, английский	TVXQ (동방신기)	«Catch Me»	«Поймай меня»

Примечания

1.↑ В частности Хазара — персидский диалект Хазараджата (Центральный Афганистан).

Слева направо: Хавана Браун, представительница Австралии на «Азиатско-Тихоокеанском телефестивале песни 2012»; TVXQ, представители Южной Кореи; Тауфик Батисах, представитель Сингапура.

Международное вещание

Каждая из стран-участниц была приглашена транслировать оба события и комментировать их на родном языке для ясности и описания конкурса. Фестиваль не транслировался в прямом эфире, хотя каждая телекомпания заявила, что они будут транслировать фестиваль в октябре-ноябре 2012 года с предполагаемой аудиторией в 2 миллиарда человек, это в двадцать раз больше аудитории когда-либо достигаемой на конкурсе песни Евровидение (для сравнения: на Евровидении достигается численность аудитории в 100 миллионов человек).

• Австралия Австралия — SBS One (28 октября 2012) / SBS Two (1 ноября 2012)
• Афганистан Афганистан — Radio Television Afghanistan
• Вьетнам Вьетнам — Vietnam Television
• Гонконг Гонконг — Television Broadcasts Limited (10 ноября 2012)
• КНР КНР — Центральное телевидение Китая
• Индонезия Индонезия — Televisi Republik Indonesia (3 ноября 2012)
• Малайзия Малайзия — Radio Televisyen Malaysia
• Республика Корея Республика Корея — KBS 1TV (21 октября 2012)
• Сингапур Сингапур — MediaCorp Suria (Ноябрь 2012)
• Шри-Ланка Шри-Ланка — MTV Channel
• Япония Япония — Японская вещательная корпорация

См. также

• Азиатско-Тихоокеанские фестивали песни
• Азиатско-Тихоокеанский радиофестиваль песни 2012
• Азиатско-Тихоокеанский вещательный союз
• Конкурс песни Евровидение
• Конкурс песни Евровидение 2012
• Детский конкурс песни Евровидение 2012

Ссылки

• [www.abu2012seoul.com/s61.html Страница Азиатско-Тихоокеанского телефестиваля песни на сайте GA 2012 Seoul]
• [esckaz.com/2012/abu_tv.htm Азиатско-Тихоокеанский телефестиваль песни на сайте ESCKaz]

Отрывок, характеризующий Азиатско-Тихоокеанский телефестиваль песни 2012

С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.