Азовская военная флотилия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Азовская военная флотилия
(Азовская военно-морская флотилия)

Памятник морякам Азовской военной флотилии
в городе Таганроге
Годы существования

17681774 гг.
19171918 гг.
19191920 гг.
19201921 гг.
19411944 гг.

Страна

Российская империя,
Юг России,
Советская Россия,
ВМФ СССР

Тип

объединение

Функция

защита

Участие в

Отражение Улагаевского десанта
Разгром Врангеля в Крыму
Керченско-Феодосийская десантная операция (1941–1942)
Новороссийская операция (1942)
Керченско-Эльтигенская десантная операция
Крымская операция (1944)

Командиры
Известные командиры

Командующие контр-адмирал (впоследствии адмирал) Горшков

Азовская военная флотилия (Азовская военно-морская флотилия) — название формирований российского, во время гражданской войны Белого и Красного, а впоследствии советского военно-морского флота, предназначавшихся для действий на Азовском море.





Азовский флот во времена Петра I

В 1696 году для борьбы с Османской империей Петр I приказал начать строительство гребных судов в Воронеже. В 1698 году там же был заложен первый парусный 58-пушечный корабль «Гото Предестинация» («Божье Предвидение»). Базой флота стал Таганрог. В 1712 году по условиям Прутского договора Петр был вынужден ликвидировать флот на Азовском море.

Русско-турецкая война 1768—1774

После начала русско-турецкой войны 1768—1774 годов, 9 ноября 1768 года Екатерина II поручила контр-адмиралу А. Н. Сенявину возглавить донскую экспедицию для строительства на Дону судов для борьбы с турками на Азовском море и в Крыму. Этот день стал днем рождения Азовской флотилии[1]. Сенявин успешно справился с этой задачей. К началу 1771 года в составе флотилии было 12 новоизобрётенных кораблей, 5 прамов, 4 вспомогательных судна, 44 военные лодки, 48 малых гребных судов и 2413 человек личного состава[2]. При активном содействии флотилии русская армия в 1771 году заняла Крым. В августе-сентябре 1771 года состоялся первый в истории поход русской эскадры (4 "новоизобретённых" корабля) по Черному морю.

В 1773 году турки планировали высадить в Крыму десант, так что Азовская флотилия должна была защищать Керченский пролив и Крым со стороны моря. К началу 1773 года из пригодных судов в состав флотилии входили: один 32-пушечный фрегат, 11 новоизобрётенных кораблей, 3 палубных бота, 5 транспортов, 6 вспомогательных судов и 30 военных лодок. В качестве базы для десанта турки планировали использовать Таманский полуостров. Чтобы предотвратить эту угрозу, эскадра под командованием капитана 1 ранга Сухотина (1 фрегат, 4 новоизобретённых корабля, 1 палубный бот) в Кизилташском лимане ночью 29 мая 1773 года сожгла 6 турецких судов[3]. 23 июня отряд командованием капитана 2 ранга Кинсбергена (два 16-пушечных "новоизобретённых" корабля) обнаружил у Балаклавы турецкую эскадру в составе трех 50-пушечных кораблей и одной 20-пушечной шебеки. Турки, убедившись в своем превосходстве, атаковали Кинсбергена. В ходе 5-часового боя русские корабли отбили попытку турок взять их на абордаж и в свою очередь артиллерийским огнём нанесли турецким кораблям серьезные повреждения и большой урон их экипажам, заставив турок отступить. Потери русских моряков - 6 убитых, 30 раненых, 3 пушки. Этот бой стал первой победой российского флота на Черном море[4]. 17 августа Сенявин получил сведения, что турецкий флот с десантом идет в Крым через Суджук-Кале. 23 августа эскадра Кинсбергена (1 фрегат, 3 "новоизобретённых" корабля, 2 палубных бота) у Суджук-Кале обнаружила турецкий флот в составе 4 линейных корабля, 3 фрегата, 3 шебеки и 8 транспортов с десантом. Русская эскадра занимала выгодное наветренное положение и после 2-часовой перестрелки турецкий флот укрылся под стенами Суджук-Кале. 5 сентября объединенная Азовская флотилия под командованием Сенявина (2 фрегата, 5 "новоизобретённых" кораблей, 1 бомбардирский корабль, 3 палубных бота) подошла к Суджук-Кале с намерением атаковать турецкий флот. Не приняв боя, турки бежали на юг, пользуясь тихоходностью "новоизобретённых" кораблей. Попытка турок высадить десант в Крыму была сорвана[5].

В 1783 году Азовская флотилия была переименована в Черноморский флот Российской империи.

Гражданская война

Во время Гражданской войны (1917-1923) в апреле 1918 года красные сформировали Азовскую военную флотилию для борьбы с немцами и белогвардейцами.[6] Суда флотилии принимали участие в Красном десанте в июне 1918 года.

До начала 1920 года на Чёрном и Азовском морях господствовал Белый флот.

В этот период Белая Азовская флотилия значительно превосходила морские силы красных. В её состав входили два эсминца типа «Жаркий», два эсминца типа «Дерзкий», бывшие крейсеры пограничной стражи «Страж» и «Грозный», вооруженные 6-дюймовыми пушками паровые шхуны «Урал», «Салгир» и «Алтай», вооруженные ледоколы «Джигит», «Гайдамак» и «Всадник».[7]
Азовская флотилия Образована в 1919 г. из Азовского морского отряда флотилии, созданной морским управлением Донской флотилии. Весной 1919 г. была переименована в Днепровскую (включала 2-й. 3-й, 5-й, 8-й и 9-й дивизионы Речных сил Юга России) и в мае перешла на Днепр, где из неё были созданы Верхне-Днепровская, Средне-Днепровская и Нижне-Днепровская флотилии.

Азовский морской отряд Донской флотилии. Сформирован 1 марта 1919 г. в Таганроге в составе Донской флотилии с целью очищения от большевиков портов Азовского моря. Состоял из пароходов, вооруженных шестидюймовыми, 120- и 75 мм орудиями, привезенными из Севастополя. Состав: флагманское судно «Пернач» (бывш. яхта «Колхида»), канонерские лодки «К-10» и «К-12», буксир «Атаман Каледин» (бывш. «Горгиппия»), «Ледокол Донских гирл» и 3 баржи, вооруженные одним шестидюймовым орудием. Командир — кап. 2-го ранга В. И. Собецкий.[6]

Господство Красного флота на Азовском море

Послө победы 15 сентября 1920 года в бою у Обиточной косы господство на Азовском море перешло на сторону Красного флота. Командование Белой флотилией перешло от контр-адмирала Н. Н. Машукова к назначенному вместо него капитану 1 ранга М. А. Беренсу.[7]

Командующие Азовской флотилией красных

Командующие Азовской флотилией белых

Флотилия во время Великой Отечественной войны

Во время Великой Отечественной войны флотилия формировалась дважды.

Азовская военная флотилия (1-го формирования)

Азовская военно-морская флотилия была сформирована в июле-августе 1941 года[9], на основании Постановления ГКО № 216сс от 20 июля 1941 года, для поддержки войск Южного фронта в ведении оборонительных боев на приморских направлениях и для перевозок грузов и людей на Азовском море. Главной базой флотилии стал Мариуполь, организационно она вошла в состав Черноморского флота. В состав флотилии вошли дивизион канонерских лодок (3 ед.), дивизион сторожевых кораблей-тральщиков (5 ед.), отряд сторожевых катеров и катеров-тральщиков (8 ед.). Эти суда были мобилизованы из Азово-Черноморского пароходства и переоборудованы.

Формирование флотилии пришлось на то время, когда немецкие войска в ходе боев начали выходить в нижнем течении Днепра в Северную Таврию к берегам Азовского моря. Стремительное наступление немецких войск привело к тому что 8 октября 1941 г. корабли перебазировались в станицу Приморско-Ахтарская и Ейск.

Положение на Южном фронте привело к тому, что в сентябре в составе флотилии был создан Отдельный Донской отряд (речных) кораблей в который входили: дивизион речных канонерских лодок и дивизион речных сторожевых катеров. Задачей отряда было содействие войскам фронта в районах Таганрога и нижнего течения Дона. Боевые действия корабли отряда вели до конца июля 1942 г. когда после захвата немцами Азова и Ростова-на-Дону, суда отряда перебазировались в Ейск, а сам отряд был расформирован.

Обстановка на фронте в 1942 году заставило командование Северо-Кавказского фронта 3 мая 1942 года сформировать Отдельный Кубанский отряд кораблей. Кубанский отряд формировался из судов Отдельного Донского отряда и первоначально состоял из 2 отрядов заграждения и 5 сторожевых катеров. 4 августа в состав отряда были переданы четыре бронекатера. Отдельный Кубанский отряд базировался в Краснодаре. Задачей Кубанского отряда были: ведение борьбы с минами противника; обеспечение коммуникаций на реке Кубань и в Ахтанизовском лимане; оказание содействия войскам 47-й армии на Таман­ском полуострове. С отходом войск Северо-Кавказского фронта на рубеж реки Кубань перед ним была поставлена задача поддерживать части 56-й армии в этом районе.

К июлю 1942 г. Азовская военная флотилия состояла из монитора, 8 канонерских лодок, 3 сторожевых кораблей-тральщиков, 7 бронекатеров, 7 торпедных катеров, 35 сторожевых катеров, 9 катеров-тральщиков, 23 полуглиссеров, 9 ар­тиллерийских батарей, отдельных артиллерийского и зенитного артиллерийского дивизионов, 4 батальонов морской пехоты, 2 [waralbum.ru/5527/ бронепоездов], 44 самолетов. Во время боев флотилия поддерживала 9-й, 47-й, 51-й и 56-й армий, участвовала в Керченско-Феодосийской десантной операции, эвакуировала остатки Крымского фронта с Керченского полуострова в мае 1942 г., содействовала переправе войск 56-й армии через Дон. Морская пехота флотилии долгое время отражала атаки противника обороняясь на Таманском полуострове.

Летом 1942 г. немцы начали готовить большую десантную операцию в направлении на Ейск и станицу Приморско-Ахтарскую. Они перебросили из Германии в Мариуполь флотские команды общей численностью до 6000 человек. Немцы отремонтировали и подготовили десантные катера и самоходные понтоны и планировали атаковать на Кубани тыл советских войск, оборонявших Ростов и Таманский полуостров. Но благодаря своевременным ударом с воздуха авиации Черноморского флота и Северо-Кавказского фронта и действиями Азовской военной флотилии с моря этот план противника был сорван.

Но положение на фронте, потеря баз в Азовском море привело к тому, что приказом командующего Черноморским флотом от 8 сентября 1942 г. флотилия была расформирована. Корабли, тыловые и обеспечивающие части и органы управления были переданы в состав Новороссийской и Керченской военно-морских баз, 2-й бригады торпедных катеров, других частей, морская пехота — на формирование новых частей морской пехоты и пополнение уже имевшихся.

Командующие флотилией (1-го формирования)

Военные комиссары флотилии

Начальники штаба флотилии

  • капитан 3-го ранга, капитан 2 ранга Фроликов И. А. (июль — октябрь 1941 г.);
  • капи­тан 2-го ранга Свердлов А. В. (октябрь 1941 — октябрь 1942 г.)

Азовская военная флотилия (2-го формирования)

3 февраля 1943 г. нарком ВМФ Кузнецов Н. Г. приказал начать 2-е формирование Азовской военной флотилии. Корабли флотилии получили базы в Ейске (главная база), Азове и Приморско-Ахтарской (маневренная база).

В начале июня 1943 г. флотилия состояла из следующих формирований:

  • Отдельный Кубанский отряд кораблей (3-й дивизион бронекатеров — 6 единиц, дивизион полуглиссеров — 12 единиц);
  • 12-й дивизион сторожевых катеров (3 единицы);
  • 1-й дивизион бронекатеров (6 единиц);
  • 13-й дивизион катеров-тральщиков (4 единицы);
  • отряд торпедных катеров (4 единицы).

В составе флотилии был создан Ахтарский боевой участок. В него входили: батальон морской пехоты, батальон стрелковой дивизии, 4 зенитные артиллерийские батареи. В оперативное подчинение флотилии были переданы штурмовой авиаполк (20 Р-10, 12 Ил-2), эскадрилья штурмового полка (7 Ил-2), эскадрилья морской разведывательной авиации (5 МБР-2). Состав флотилии в ходе боевых действий периодически менялся.

Во время боев в Приазовье корабли флотилии вели различную боевую деятельность: участвовали в морских боях, действовали на коммуникациях противника, высаживали тактические десанты в Азовском море (Десант у косы Вербяной, Таганрогский десант, Мариупольский десант, Десант у Осипенко), всего было высажено 7 тактических и 1 разведывательный десант. Верховный Главнокомандующий в своем приказе от 10 сентября 1943 г. особо отметил действия моряков контр-адмирала Горшкова при взятии Мариуполя. А в приказе Верховного Главнокомандующего от 9 октября 1943 г., в связи с освобождением Таманского полуострова, были отмечены успешные действия десантов флотилии в Темрюкском десанте.

Во время Керченско-Эльтигенской десантной операции корабли флотилии высадили десант 56-й армии северо-восточнее Керчи; в январе 1944 г. — были высажены 3 тактических десанта на побережье Крыма (десант на мыс Тархан, десант в Керченском порту). С ноября 1943 по апрель 1944 года флотилия выполняла задачи по снабжению войск Отдельной Приморской армии на Керченском плацдарме, осуществляя ежедневные перевозки под огнём врага через Керченский пролив. Во время Крымской операции флотилия содействовала наступлению Отдельной Приморской армии и последующей переброске её тылов в Крым. При этом было высажено несколько тактических десантов во фланг противника.

В апреле 1944 г. на основе Азовской военной флотилии создана Дунайская военная флотилия.

Командующие флотилией

  • контр-адмирал Горшков С. Г. (февраль 1943 − январь 1944, февраль 1944 − апрель 1944);
  • контр-адмирал Холостяков Г. Н. (январь − февраль 1944, врио).

Военный комиссар флотилии

Начальник штаба флотилии

  • капитан 2 ранга, капитан 1 ранга Свердлов А. В. (февраль 1943 − апрель 1944)

Участие в операциях

См. также

Напишите отзыв о статье "Азовская военная флотилия"

Примечания

  1. Лебедев А. А. У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768—1783 гг.) — СПб.: ИПК Гангут, 2011. — 101 с.
  2. Лебедев А. А. У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768—1783 гг.) — СПб.: ИПК Гангут, 2011. — 135 с.
  3. Лебедев А. А. У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768—1783 гг.) — СПб.: ИПК Гангут, 2011. — 290 с.
  4. Лебедев А. А. У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768—1783 гг.) — СПб.: ИПК Гангут, 2011. — 294-298 с.
  5. Лебедев А. А. У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768—1783 гг.) — СПб.: ИПК Гангут, 2011. — 303-310 с.
  6. 1 2 [swolkov.narod.ru/bdorg/bdorg06.htm Белое движение в России: организационная структура]
  7. 1 2 3 4 [militera.lib.ru/h/civilwar_blacksea/pre.html Гражданская война в России: Черноморский флот] Составитель В. Доценко. — М.: ООО «Издательство ACT», 2002. — 544 с.: 16 л. ил. — (Военно-историческая библиотека). ISBN 5-17-012874-6 Тираж 5100 экз. / Справочник. В. Гончаров.
  8. Карпов, 1994, раздел «Красная флотилия».
  9. А — Бюро военных комиссаров / [под общ. ред. А. А. Гречко]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1976. — С. 125. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 1).</span>
  10. </ol>

Литература

  • А — Бюро военных комиссаров / [под общ. ред. А. А. Гречко]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1976. — 637 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 1).</span>
  • Азовская военная флотилия // [archive.is/NCQLc Великая Отечественная война 1941—1945. Энциклопедия] / под ред. М. М. Козлова. — М.: Советская энциклопедия, 1985. — С. 43. — 500 000 экз.
  • Карпов А. Н., Коган В. Г. [rostov-region.ru/books/item/f00/s00/z0000037/index.shtml Азовский флот и флотилии]. — Таганрог: Сфинкс, 1994. — С. 296.
  • Лебедев А. А. У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768—1783 гг.) — СПб.: Гангут, 2011. — 832 с. — ISBN 978-5-904180-22-5

Ссылки


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Азовская военная флотилия

– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.