Азорский антициклон

Азорский антициклон, также известный как область высокого давления в Северной Атлантике и Бермудский антициклон (последнее название больше распространено в США) — центр огромной области высокого давления в субтропическом хребте, находящийся в Атлантическом океане, вблизи Азорских островов на конских широтах. Антициклон существует постоянно, но влияние его сильнее в летнее время.

Азорский антициклон образует два пояса колебаний. Влияние Азорского антициклона на климат очень велико: так, во многом именно он влияет на климат Северной Африки и Южной Европы (Испания, Португалия), вызывая засушливое лето в этих районах. В годы, когда Азорский антициклон ещё больший, то он вызывает жару и засуху ещё и на юге Англии, во Франции, Северной Германии, восточных районах США и даже в Ленинградской области России. Типичное давление около 1024 миллибар.

С наступлением зимы антициклон смещается к югу, и погода в областях, где он активен летом становится более изменчивой.

Антициклон довольно сильно влияет на процессы, происходящие в климате региона. Так, он вызывает сезон ураганов в Карибском море и влияет на виды, проживающие в регионе. С существованием Азорского антициклона связано образование тропических волн, из которых формируется большое число тропических циклонов Атлантического бассейна.

Интернет-ссылки

1. [www.weatheronline.co.uk/feature/aa030803.htm The Azores High]. WeatherOnline Weather facts. Проверено 19 ноября 2006.
2. [amsglossary.allenpress.com/glossary/search?id=azores-high1 Azores high]. Glossary of Meteorology. American Meteorological Society. Проверено 19 ноября 2006. [www.webcitation.org/66niZKsb7 Архивировано из первоисточника 9 апреля 2012].
3. [amsglossary.allenpress.com/glossary/search?id=bermuda-high1 Bermuda high]. Glossary of Meteorology. American Meteorological Society. Проверено 19 ноября 2006. [www.webcitation.org/66niZoDjR Архивировано из первоисточника 9 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Азорский антициклон

И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.


В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
Только это сомнение часто приходило Пьеру. Планов он тоже не делал теперь никаких. Ему казалось так невероятно предстоящее счастье, что стоило этому совершиться, и уж дальше ничего не могло быть. Все кончалось.
Радостное, неожиданное сумасшествие, к которому Пьер считал себя неспособным, овладело им. Весь смысл жизни, не для него одного, но для всего мира, казался ему заключающимся только в его любви и в возможности ее любви к нему. Иногда все люди казались ему занятыми только одним – его будущим счастьем. Ему казалось иногда, что все они радуются так же, как и он сам, и только стараются скрыть эту радость, притворяясь занятыми другими интересами. В каждом слове и движении он видел намеки на свое счастие. Он часто удивлял людей, встречавшихся с ним, своими значительными, выражавшими тайное согласие, счастливыми взглядами и улыбками. Но когда он понимал, что люди могли не знать про его счастье, он от всей души жалел их и испытывал желание как нибудь объяснить им, что все то, чем они заняты, есть совершенный вздор и пустяки, не стоящие внимания.