Азулай, Давид

Давид Азулай
ивр. ‏דוד אזולאי‏‎
Дата рождения	5 мая 1954(1954-05-05) (69 лет)
Место рождения	Марокко
Созывы кнессета	14, 15, 16, 17, 18, 19, 20
Партия	ШАС

Давид Азулай (ивр. ‏דוד אזולאי‏‎; род. 5 мая 1954 года, Марокко) — израильский политик, депутат кнессета (14, 15, 16, 17, 18, 19, 20 созывы), заместитель министра внутренних дел в двадцать девятом правительстве Израиля, министр по делам религий в тридцать четвёртом правительстве Израиля.

Биография

Давид Азулай родился в Марокко, в 1963 году репатриировался в Израиль. Среднее образование получил в иешиве. В период с 1993 по 1996 год он работал заместителем мэра, а затем мэром окружного муниципалитета Нахаль Ирон. В течение трёх каденций был членом городского совета Акко.

По профессии — учитель. Проходил службу в Армии обороны Израиля, был военным санитаром. Член партии «ШАС». В 1996 году был впервые избран в кнессет. Вошёл в ряд парламентских комиссий (комиссия по вопросам этики, комиссия по борьбе с наркотиками, комиссии по образованию и культуре, а также комиссии по назначению мусульманских судей).

В правительстве, сформированном Ариэлем Шароном в 2001 году, занял пост заместителя министра внутренних дел Израиля, занимал этот пост с небольшим перерывом (на полторы недели партия «ШАС» покидала правительство).

Переизбирался в кнессет 15-го, 16-го и 17-го созывов.

В кнессете 18-го созыва вошёл в состав финансовой комиссии, комиссии по экономике и комиссии по назначению мусульманских судей. Был назначен председателем комиссии по обращениям граждан.

Азулай женат, живёт в Акко, имеет четверых детей.

Ссылки

• [www.knesset.gov.il/mk/ru/mk_ru.asp?mk_individual_id_t=7 Азулай, Давид (рус.)] ([www.knesset.gov.il/mk/eng/mk_eng.asp?mk_individual_id_t=7 англ.], [www.knesset.gov.il/mk/heb/mk.asp?mk_individual_id_t=7 ивр.]) на сайте кнессета
• [youtube.com/watch?v=F5aqmh4EXdg ערוץ הכנסת - כרטיס ביקור ח"כ דוד אזולאי (Кнессет-ТВ — визитная карточка депутата Давида Азулая)  (иврит)] на YouTube

Отрывок, характеризующий Азулай, Давид

Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.