Азулежу

Азуле́жу, или азуле́йжос, (порт. azulejo), иногда также азулье́хо — название португальских изразцов. Традиционный португальский азулежу представляет собой расписанную глиняную плитку, чаще всего квадратной формы, обожжённую, глазурованную, размером 14 см на 14 см.

Истоки

Изначально слово zulaycha или zuleija («маленький полированный камушек») пришло в португальский язык из арабского. Керамические изразцы изготавливали на древнем Востоке и использовали для облицовки стен. Арабы принесли с собой глазурованный кафель (зуляйдж) в Испанию (где он стал называться «асулехос») и Португалию (где то же самое слово произносилось «азулежу»).

Самые старые азулежу в Португалии (Королевский дворец в Синтре, монастырь Консейсан в Беже) пришли из Севильи и относятся к XV веку. Их поверхность рельефна, перегородки и канавки предотвращали нежелательное смешение красок. Орнамент, по мусульманской традиции, состоял в основном из звёзд.

Дальнейшая эволюция

В XVI веке у итальянцев была перенята техника майолики с нанесением красок на плоскую поверхность, покрытую цинковой глазурью. Из Италии пришли также и новые темы, например, сцены из античных мифов. Мотивы живописи — частью орнаментальные, частью натуралистические — становились всё многообразней и красочней.

С середины XVII века в технике азулежу происходят изменения, связанные с возрастающим импортом из Голландии. Вместо привычного многоцветья художники начали использовать исключительно контраст между белым цветом и кобальтовой синью, а в качестве сюжетов предпочитали использовать жанровые композиции. В период рококо (вторая половина XVIII века) азулежу снова стали полихромными с преобладанием нежных тонов (например, во дворце Келуш).

Истинно народным это искусство стало в середине XIX века благодаря массовому промышленному производству. С этого времени блестящими изразцами начинают украшать не только дворцы и церкви, но также наружные и внутренние стены самых разных построек.

Музей азулежу

В Лиссабоне есть музей керамики, где наглядно представлено развитие столь характерного для Португалии изразцового искусства от начальных этапов до наших дней. Один из экспонатов представляет собой панораму Лиссабона длиной 40 м, исполненную в 1730 году, показывающую, каким был город до его разрушения при землетрясении 1 ноября 1755 года.

• Palacio Queluz Azulejo.JPG

  Азулежу во дворце Келуш

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Фасад дворца Пена в Синтре

Ссылки

• [азулежу.рф Азулежу.рф] Мини-портал об азулежу
• [azulejos.fr azulejos.fr] История и галерея азулежу

Отрывок, характеризующий Азулежу

Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.

Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.