Ведищева, Аида Семёновна
Поделись знанием:
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.
Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
(перенаправлено с «Аида Ведищева»)
| Аида Ведищева | |
| Имя при рождении |
Ида Соломоновна Вайс |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Годы активности |
1960-е — н.в. |
| Страна | |
| Профессии |
певица |
| Певческий голос | |
| Жанры |
песни к фильмам |
| Псевдонимы |
Amazing Aida |
Аида Семёновна Веди́щева (урождённая Ида Соломоновна Вайс; род. 10 июня 1941, Казань) — советская и американская певица, более всего известная как исполнительница популярных песен из кинофильмов («Песенка о медведях», «Помоги мне», «Лесной олень») и мультфильмов («Колыбельная медведицы») а также первая исполнительница песни «Товарищ».
Содержание
Биография
Родилась в Казани незадолго до войны, в семье доктора медицинских наук, профессора Соломона Иосифовича Вайса (1886—1968), заведующего кафедрами одонтологии Иркутского медицинского института, терапевтической стоматологии Казанского стоматологического института и стоматологии Казанского ГИДУВа, и Елены Митрофановны Емельяновой, зубного врача Иркутской областной стоматологической клиники. С 1951 г. семья в Иркутске. В Иркутске окончила музыкальное училище, где играла в студенческом театре музыкальной комедии, и затем институт иностранных языков, где изучала немецкий и английский. По окончании института уехала в Москву и пыталась поступить в Высшее театральное училище имени М. С. Щепкина, но попытка не удалась. Благодаря красивому, сильному голосу начала певческую карьеру.
На сцене стала выступать с начала 1960-х годов как эстрадная певица Харьковской филармонии. Пела в оркестре О. Лундстрема, затем в оркестре Л. Утёсова. С 1966 давала сольные концерты с ансамблем «Мелотон», пела также в ВИА «Голубые гитары» И. Гранова. В 1966 году стала лауреатом Первого всесоюзного конкурса советской песни. Всесоюзную известность получила, спев в 1966 году «Песенку о медведях» в фильме «Кавказская пленница» (пластинка разошлась 7-миллионным тиражом). В 1968 году за песню «Гуси, гуси» получила диплом на фестивале в Сопоте. Далее последовали песни: «Вулкан страстей» («Помоги мне») из фильма «Бриллиантовая рука» (1968), популярная в те годы песня «Товарищ» («Чтоб дружбу товарищ пронёс по волнам…», 1970), «Лесной олень» (из фильма «Ох уж эта Настя!», 1972), «Синяя вода», "Чунга Чанга" (мультфильм «Катерок») и другие.
Несмотря на успех у слушателей, ей, как и некоторым другим певцам (В. Мулерман, Л. Мондрус, М. Кристалинская), чинили препятствия[1][2]: не всегда упоминали в титрах фильмов, не разрешали концерты, холодно относились на телевидении, не выпускали на гастроли за границу. По мнению, разделяемому, в частности, Фёдором Раззаковым, одной из причин этого был антисемитизм руководителя Гостелерадио С. Г. Лапина[3][4]. Например, песню «Лесной олень» исполнил в финале «Песни-73» Большой детский хор центрального телевидения и всесоюзного радио[5][6]. С середины семидесятых имя певицы исчезло и из титров кино и мультфильмов с её участием. Однако сама певица рассказывает, что она впала в немилость со стороны официальных лиц советской культуры после фестиваля в Сопоте:
«Я сразу подружилась с европейскими звездами — Геленой Вондрачковой, Радмилой Караклаич, Карелом Готтом. И вот представьте: в один из конкурсных дней по местному радио объявляют: „Советские войска вошли в Прагу“. Что тут началось! Карел Готт со словами „Я не могу петь, когда Родина в опасности“, покинул конкурс. Мне было так скверно, так стыдно, будто в этом вводе войск была моя личная вина! А тут еще из Москвы посыпались начальственные звонки: „Ведищевой — не петь!“ Власти боялись, что из солидарности к чехам представительницу Советского Союза публика освистает. Но я ослушалась. Выступила. И спела вместо одной песни несколько. Причем пару песен Володи Шаинского, который, как оказалось, в то время был у властей не в чести. Вопреки политической заварухе, встретили меня великолепно, вызывали на „бис“ и по результатам конкурса наградили второй премией. А в это время в Москве министру культуры Фурцевой уже докладывали о моей выходке. Так я и попала в черный список. Меня перестали показывать по телевидению, транслировать по радио, отменяли концерты».— [www.vecherka.org/tyumen/2007_12/12.shtml Из интервью "Где-то на белом свете..."]
В 1980 году уехала с матерью и сыном в США. Но еще в 1978 году, по распоряжению сверху, размагничены все немногочисленные видеопленки с выступлениями певицы и стерты все записи радиофонда; по словам самой певицы, они не потеряны:
«Приказом Минкульта размагнитили все мои записи. Об этом я узнала случайно, будучи на гастролях в Узбекистане. Но я человек скрупулезный, все свои песни после выступлений переписывала для себя, собрала свою фонотеку [...]. Самое главное, что мне удалось вывезти, — моя фонотека. Ее не хотели пропускать. Не положено. Оставьте! И тогда я запела “Помоги мне!” на весь аэропорт. Вот так спасла меня песня, таможенники, конечно, узнали меня и махнули рукой»— [7].
В Америке Ведищевой пришлось начать певческую карьеру с нуля, поступить в театральный колледж и пройти четырёхлетний курс обучения, изучая американский кинематограф, танец. Вначале поселилась в Нью-Йорке, затем переехала в Лос-Анджелес. Создала собственный театр и собственное телешоу на калифорнийском ТВ. Единственная эстрадная певица из России, добившаяся безоговорочного признания в Америке[8][9]. Выступает под псевдонимом Amazing Aida. Исполняет в основном американский репертуар — песни из популярных бродвейских мюзиклов и голливудских фильмов; кроме того, песни Мишеля Леграна, русские и цыганские романсы, еврейские песни.
Впоследствии стала реже выступать, но начала сама писать песни. Среди её песен — «Баллада о Чернобыле», «Жизнь — это музыка», «Рождество», «Америка», «Я вернусь, Москва!». С 1989 года неоднократно посещала Советский Союз, затем — Россию. Принимала участие в фестивале «Золотой шлягер» в Могилёве.
В начале 1990-х годов ей был поставлен диагноз «рак третьей степени». Несмотря на предостережения врачей, она настояла на операции и прошла курс химиотерапии, и болезнь отступила[10].
В 1998 году Ведищева поставила шоу «Мисс Свобода — для нового тысячелетия». После теракта 2001 года написала мюзикл «Шедевр и поющая Свобода» и посвятила его статуе Свободы. Мюзикл шёл в 2007 году на Бродвее[10].
Семья
- Первый муж — Вячеслав Ведищев, артист цирка — акробат, дети:
- сын Владимир, бизнесмен и музыкант.
- Второй муж — Борис Дверник, пианист, руководитель ансамбля «Мелотон».
- Третий муж — Джей Маркофф, бизнесмен.
- Четвёртый муж — Наим Беджим (по настоящее время).
Песни
- Морской дьявол
- Журавли (музыка Э. Ханок, стихи А. Досталь)
- Любовь (музыка О. Фельцман, стихи Н. Олев)
- Отзовись (музыка С. Пожлаков, стихи Н. Малышев)
- Я буду ждать тебя, 1968 (музыка А. Зацепина, стихи О. Гаджикасимова)
- Товарищ (музыка О. Иванов, стихи А. Прокофьев)
- Всё равно ты будешь мой, 1969 (музыка А. Зацепин, стихи Л. Дербенёв)
- Напрасно спорил ты (музыка Б. Савельев, стихи В. Харитонов)
- Прощание с Братском (дуэт с Ю. Пузырёвым, музыка А. Пахмутовой — стихи С. Гребенникова и Н. Добронравова)
- Будь, что будет (музыка Я. Френкель, стихи М. Танич)
- Шаги по траве (музыка М. Легран, стихи И. Резник)
- Песня о Душанбе (из кинофильма «Белый рояль»)
- Арифметика, 1969 (музыка В. Хвойницкий, стихи Н. Олев)
- Куда же вы спешите, 1968 (музыка Б. Савельев, стихи Л. Дербенёв)
- Чёт или нечёт, 1969 (музыка В. Гамалия, стихи И. Шаферан)
- Не родись красивой, 1970 (музыка Р. Майоров, стихи О. Гаджикасимов)
- Найди меня, 1969 (музыка В. Хвойницкий, стихи Г. Бейлин)
- Дорожная, 1968 (музыка А. Зацепин, стихи О. Гаджиксимов)
- Песня о весне, 1968 (музыка А. Зацепин, стихи Я. Зискинд)
- Песенка вполголоса, 1969 (музыка С. Заславский, стихи М. Пляцковский)
- Лесной олень, 1971 (музыка Е. Крылатов, стихи Ю. Энтин), — песня из к/ф «Ох уж эта Настя!»
- Гололёд, 1969 (музыка А. Зацепин, стихи Л. Дербенёв)
- Гуси, гуси, 1967 (музыка С. Пожлаков, стихи Н. Малышев)
- Человек придумал песню, 1966 (музыка И. Гранов, стихи Л. Дербенёв)
- Просто возраст мой такой, 1970 (музыка Б. Савельев, стихи М. Пляцковский)
- Старый сад (музыка В. Млинарский, стихи Л. Дербенёв)
- Моё счастье море унесло (музыка А. Днепров, стихи А. Ведищева)
- Загадай желание (музыка И. Гранов, стихи Д. Иванов)
- Я люблю тебя, Москва (А. Абрамова, Л. Иванова)
- Колдунья (музыка Р. Майоров, стихи О. Гаджикасимов)
- Надежда, Вера, Любовь
- Песенка о медведях, 1969 (музыка А. Зацепин, стихи Л. Дербенёв)
- Будь со мною прежним, 1968 (музыка В. Шаинский, стихи А. Нагорняк)
К кинофильмам
- «Белый рояль»
- Дорожная песня (музыка А. Зацепина, стихи О. Гаджикасимова)
- Первая весна (музыка А. Зацепина, стихи О. Гаджикасимова)
- Песня о Душанбе (музыка А. Зацепина, стихи О. Гаджикасимова)
- Я буду ждать тебя (музыка А. Зацепина, стихи О. Гаджикасимова)
- «Ох уж эта Настя!» — Лесной олень (музыка Е. Крылатова, стихи Ю. Энтина)
- «Кавказская пленница» — Песенка о медведях (музыка А. Зацепина, стихи Л. Дербенева)
- «Бриллиантовая рука» — Помоги мне, 1968 (музыка А. Зацепина, стихи Л. Дербенева)
- «Красное, синее, зелёное» — Уходим в старину, 1966 (Музыка — Г. Фиртич, слова — Д. Иванов, В. Трифонов)
- «Три плюс два» — Пусть говорят, 1963 дуэт с Геннадием Ниловым (музыка А. Волконского, слова С. Михалкова)
- «Ангел в тюбетейке» Казахфильм — Все равно ты будешь мой, 1968 (музыка А. Зацепина, слова Л. Дербенева)
- ««В гостях у советской милиции» (фильм-спектакль) — Весна — это музыка, 1968 (музыка Р. Майоров, слова А. Ольгин)
К мультфильмам
- «Умка» — «Колыбельная медведицы», 1969 (музыка Евгения Крылатова, стихи Юрия Яковлева)
- «[www.youtube.com/watch?v=7LHlM2lDr_k И мама меня простит]» — «[eslivamnravitsa.narod.ru/Retro/Pesni_50-60/Vedischeva/tovarisch.htm Товарищ]», 1970 год. В мультфильме звучат стихи [lad-lad.ru/stihi/55-moshkovskaja/234-moshkovskaja.html%20Мошковская%20Эмма%20Эфраимовна Эммы Эфраимовны Мошковской] (недоступная ссылка с 15-03-2014 (3685 дней)). Мультфильм 1975 года, режиссёр Анатолий Петров, сценарий: Генрих Сапгир, Эмма Мошковская, оператор Михаил Друян. Художники В. Гилярова, Ольга Боголюбова, Елена Боголюбова. Сюжет: Поссорившись с Мамой, Мальчик представляет, как он уходит в воображаемое путешествие, но вскоре возвращается, поняв, насколько плохо жить без Мамы.
- Катерок - "Чунга-чанга" в дуэте с Анатолием Гороховым.
Награды
- КиноВатсон — «За высочайший вклад в искусство кино».[10]
- Лауреат международной премии «Профессия — жизнь».
Напишите отзыв о статье "Ведищева, Аида Семёновна"
Примечания
- ↑ [popsa.info/bio/064/064b.html Два интервью]
- ↑ [www.krugozormagazine.com/main/archive/2007/07/aida-vedischeva.html Планида Аиды. В гостях у журнала «КРУГОЗОР» — легенда российской эстрады Аида ВЕДИЩЕВА]
- ↑ [www.vmdaily.ru/article.php?aid=1495 Светлана Федотова, Фёдор Раззаков. «А думать буду я!» / «Вечерняя Москва» № 149 от 12.08.2004] ссылка проверена 25 марта 2009
- ↑ Раззаков Ф.И. Гибель советского ТВ: Тайны телевидения: От Сталина до Горбачёва. 1930-1991. — М.: ЭКСМО, 2009.
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=vtKKUpoYOgg&t=50m50s Финальная передача «Песня-73»]
- ↑ Раззаков Ф. За кулисами шоу-бизнеса. — М.: АСТ, 2004. — С. 193. — 942 с.
- ↑ [www.mk.ru/culture/cinema/article/2008/12/01/10197-amerikanskaya-ariya-aidyi-vedischevoy.html Американская ария Аиды Ведищевой. - "Московский комсомолец", №24927 от 1 декабря 2008 г]. www.mk.ru. Проверено 17 июня 2016.
- ↑ [www.tv-ostankino.ru/material/Material_1328_42.htm Программа «Кумиры»].(недоступная ссылка с 15-03-2014 (3685 дней) — история, копия)
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=jl6FzuK5u7w Аида Ведищева. Где-то на белом свете... (документальный фильм, автор сценария: Яков Дашевский, режиссёр: Елена Соловьева, выпущено: Россия, «ГолдМедиум», год выпуска: 2006].
- ↑ 1 2 3 «Звуки Аиды». Константин Иоч. «Российская газета» № 244 (4801) от 23 ноября 2008 г.
Ссылки
- [karradio.ru/articles/113/ Интервью «Независимой газете»]
- [pressa.irk.ru/kopeika/2006/05/009001.html Аида Ведищева — певица за кадром] («Копейка», 10 февраля 2006)
- [www.mk.ru/blogs/MK/2002/03/25/archive/140188/ Где-то на белом свете…] («Московский комсомолец»)(недоступная ссылка с 18-06-2016 (2859 дней) — история)
- [www.radiorus.ru/issue.html?iid=129528&rid=352 Аида Ведищева: никто не хотел уезжать] (Радио России)
- [sobesednik.ru/culture/chetyre-muzha-aidy-vedishchevoi Четыре мужа Аиды Ведищевой](«Собеседник»)
- [vmiremusiki.ru/aida-vedishheva.html Аида Ведищева: «Не бойтесь начинать с нуля»]
Отрывок, характеризующий Ведищева, Аида Семёновна
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
От Шевардинского редута, на котором стоял Наполеон, флеши находились на расстоянии версты, а Бородино более чем в двух верстах расстояния по прямой линии, и поэтому Наполеон не мог видеть того, что происходило там, тем более что дым, сливаясь с туманом, скрывал всю местность. Солдаты дивизии Дессе, направленные на флеши, были видны только до тех пор, пока они не спустились под овраг, отделявший их от флеш. Как скоро они спустились в овраг, дым выстрелов орудийных и ружейных на флешах стал так густ, что застлал весь подъем той стороны оврага. Сквозь дым мелькало там что то черное – вероятно, люди, и иногда блеск штыков. Но двигались ли они или стояли, были ли это французы или русские, нельзя было видеть с Шевардинского редута.
Солнце взошло светло и било косыми лучами прямо в лицо Наполеона, смотревшего из под руки на флеши. Дым стлался перед флешами, и то казалось, что дым двигался, то казалось, что войска двигались. Слышны были иногда из за выстрелов крики людей, но нельзя было знать, что они там делали.
Наполеон, стоя на кургане, смотрел в трубу, и в маленький круг трубы он видел дым и людей, иногда своих, иногда русских; но где было то, что он видел, он не знал, когда смотрел опять простым глазом.
Он сошел с кургана и стал взад и вперед ходить перед ним.
Изредка он останавливался, прислушивался к выстрелам и вглядывался в поле сражения.
Не только с того места внизу, где он стоял, не только с кургана, на котором стояли теперь некоторые его генералы, но и с самых флешей, на которых находились теперь вместе и попеременно то русские, то французские, мертвые, раненые и живые, испуганные или обезумевшие солдаты, нельзя было понять того, что делалось на этом месте. В продолжение нескольких часов на этом месте, среди неумолкаемой стрельбы, ружейной и пушечной, то появлялись одни русские, то одни французские, то пехотные, то кавалерийские солдаты; появлялись, падали, стреляли, сталкивались, не зная, что делать друг с другом, кричали и бежали назад.
С поля сражения беспрестанно прискакивали к Наполеону его посланные адъютанты и ординарцы его маршалов с докладами о ходе дела; но все эти доклады были ложны: и потому, что в жару сражения невозможно сказать, что происходит в данную минуту, и потому, что многие адъютапты не доезжали до настоящего места сражения, а передавали то, что они слышали от других; и еще потому, что пока проезжал адъютант те две три версты, которые отделяли его от Наполеона, обстоятельства изменялись и известие, которое он вез, уже становилось неверно. Так от вице короля прискакал адъютант с известием, что Бородино занято и мост на Колоче в руках французов. Адъютант спрашивал у Наполеона, прикажет ли он пореходить войскам? Наполеон приказал выстроиться на той стороне и ждать; но не только в то время как Наполеон отдавал это приказание, но даже когда адъютант только что отъехал от Бородина, мост уже был отбит и сожжен русскими, в той самой схватке, в которой участвовал Пьер в самом начале сраженья.
Прискакавший с флеш с бледным испуганным лицом адъютант донес Наполеону, что атака отбита и что Компан ранен и Даву убит, а между тем флеши были заняты другой частью войск, в то время как адъютанту говорили, что французы были отбиты, и Даву был жив и только слегка контужен. Соображаясь с таковыми необходимо ложными донесениями, Наполеон делал свои распоряжения, которые или уже были исполнены прежде, чем он делал их, или же не могли быть и не были исполняемы.
Маршалы и генералы, находившиеся в более близком расстоянии от поля сражения, но так же, как и Наполеон, не участвовавшие в самом сражении и только изредка заезжавшие под огонь пуль, не спрашиваясь Наполеона, делали свои распоряжения и отдавали свои приказания о том, куда и откуда стрелять, и куда скакать конным, и куда бежать пешим солдатам. Но даже и их распоряжения, точно так же как распоряжения Наполеона, точно так же в самой малой степени и редко приводились в исполнение. Большей частью выходило противное тому, что они приказывали. Солдаты, которым велено было идти вперед, подпав под картечный выстрел, бежали назад; солдаты, которым велено было стоять на месте, вдруг, видя против себя неожиданно показавшихся русских, иногда бежали назад, иногда бросались вперед, и конница скакала без приказания догонять бегущих русских. Так, два полка кавалерии поскакали через Семеновский овраг и только что въехали на гору, повернулись и во весь дух поскакали назад. Так же двигались и пехотные солдаты, иногда забегая совсем не туда, куда им велено было. Все распоряжение о том, куда и когда подвинуть пушки, когда послать пеших солдат – стрелять, когда конных – топтать русских пеших, – все эти распоряжения делали сами ближайшие начальники частей, бывшие в рядах, не спрашиваясь даже Нея, Даву и Мюрата, не только Наполеона. Они не боялись взыскания за неисполнение приказания или за самовольное распоряжение, потому что в сражении дело касается самого дорогого для человека – собственной жизни, и иногда кажется, что спасение заключается в бегстве назад, иногда в бегстве вперед, и сообразно с настроением минуты поступали эти люди, находившиеся в самом пылу сражения. В сущности же, все эти движения вперед и назад не облегчали и не изменяли положения войск. Все их набегания и наскакивания друг на друга почти не производили им вреда, а вред, смерть и увечья наносили ядра и пули, летавшие везде по тому пространству, по которому метались эти люди. Как только эти люди выходили из того пространства, по которому летали ядра и пули, так их тотчас же стоявшие сзади начальники формировали, подчиняли дисциплине и под влиянием этой дисциплины вводили опять в область огня, в которой они опять (под влиянием страха смерти) теряли дисциплину и метались по случайному настроению толпы.
Генералы Наполеона – Даву, Ней и Мюрат, находившиеся в близости этой области огня и даже иногда заезжавшие в нее, несколько раз вводили в эту область огня стройные и огромные массы войск. Но противно тому, что неизменно совершалось во всех прежних сражениях, вместо ожидаемого известия о бегстве неприятеля, стройные массы войск возвращались оттуда расстроенными, испуганными толпами. Они вновь устроивали их, но людей все становилось меньше. В половине дня Мюрат послал к Наполеону своего адъютанта с требованием подкрепления.
Наполеон сидел под курганом и пил пунш, когда к нему прискакал адъютант Мюрата с уверениями, что русские будут разбиты, ежели его величество даст еще дивизию.
– Подкрепления? – сказал Наполеон с строгим удивлением, как бы не понимая его слов и глядя на красивого мальчика адъютанта с длинными завитыми черными волосами (так же, как носил волоса Мюрат). «Подкрепления! – подумал Наполеон. – Какого они просят подкрепления, когда у них в руках половина армии, направленной на слабое, неукрепленное крыло русских!»
– Dites au roi de Naples, – строго сказал Наполеон, – qu'il n'est pas midi et que je ne vois pas encore clair sur mon echiquier. Allez… [Скажите неаполитанскому королю, что теперь еще не полдень и что я еще не ясно вижу на своей шахматной доске. Ступайте…]
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
