Аида (мюзикл)

Аида Вечная история любви
Aida
Логотип бродвейской постановки
Музыка	Элтон Джон
Слова	Тим Райс
Либретто	Линда Вулвертон
Основан на	на опере «Аида»
Постановки	1998 Атланта (предпоказ) 1999 Чикаго (предпоказ) 2000 Бродвей (премьера) 2001 тур по США 2001 Амстердам 2001 тур по Дании 2002 тур по США 2003 Мехико 2003 тур по миру 2003 Осака 2003 Эстония 2003 тур по Канаде 2004 Эссен 2005 Чикаго 2005 Израиль 2006 Мюнхен 2006 Швейцария 2006 Фукуока 2007 тур по Германии 2007 Венгрия 2007 Нагоя 2008 Сан-Паулу 2008 Сеул 2009 Токио 2010 Будапешт 2010 Чикаго 2010 Квебек 2011 Гонконг 2011 Манила 2011 Гвадалахара 2012 Прага 2012 Оберн 2013 Хобарт
Награды	#Награды и номинации

«Аи́да» (англ. Aida) — мюзикл театральной компании «Disney Theatrical Productions» на либретто Линды Вулвертон, музыку Элтона Джона и стихи Тима Райса. Постановка основана на одноимённой итальянской опере Джузеппе Верди. Мировая премьера состоялась в бродвейском «Дворцовом театре» 23 марта 2000 года. До этого мюзикл проходил этап предпоказов в Атланте (1998), Чикаго (1999) и на Бродвее (с 24 февраля по 19 марта 2000 года).

История создания

Идея

После кассового успеха анимационного фильма «Король лев» руководство «Walt Disney Animation Studios» пожелало создать ещё один проект в музыкальном ключе с командой Элтона Джона и Тима Райса. В ответ Джон предложил воплотить идею не в виде фильма, а театрального живого мюзикла.

Первые чтения либретто прошли 1 апреля 1996 года. Элтон Джон также представил демо-версии нескольких своих оригинальных песен, которые ещё ни разу не выпускались, но были широко распространены на пиратских дисках и кассетах. Одной из важных задач команды было придумать название для мюзикла.

Этап предпоказов

Премьера «Легенды о Аиде» (первое название мюзикла) состоялась в театре «Альянс» в Атланте. Было показано 63 спектакля с 16 сентября по 8 ноября 1998 года. В этой версии присутствовали музыкальные композиции, которые были удалены из окончательной варианта постановки. Из декораций была только огромная шеститонная пирамида. Она вращалась с помощью гидравлической системы. Каждая сторона пирамиды представляла определённое место действия мюзикла: например, корма судна или могила. Несмотря на дорогую декорацию (около $10 млн.), пирамида постоянно ломалась. Поэтому в Чикаго компания наняла нового дизайнера сцены. Из сценографии мюзикла в Атланте в бродвейскую версию постановки ничего не перешло.

Новая версия мюзикла была показана в театре «Кадиллак Палас» в Чикаго 12 ноября 1999 года. Представив публике 69 спектаклей, «Аида» закрылась 9 января 2000 года. В этой постановке были сделаны существенные изменения во всём. Роберт Фолс заменил Роберта Джесса Росса на посту директора. В качестве сценографа пригласили Боба Кроули (он заменил Стэнли Мейера). Также изменения коснулись и труппы: из актёрского состава мюзикла в Атланте остались только Хизер Хидли (роль Аиды) и Шери Рене Скотт (роль Амнерис).

13 ноября 1999 года во время выполнения заключительного номера сорвалась и упала на сцену с высоты около восьми футов (2,4 метра) часть декорации подвешенной могилы, в которой находились Хизер Хидли и Адам Паскаль. Актёров доставили в северо-западный мемориальный госпиталь для обследования. Там сделали заключение: получили лёгкие ранения. Обоих отпустили через несколько часов. После этого было решено могилу статично закрепить на сцене, а не подвешивать её.

Бродвей

На Бродвее мюзикл выходит под новым названием — «Аида» (в СМИ и на постерах: «„Аида“ Элтона Джона и Тима Райса» (англ. Elton John and Tim Rice's Aida)). Премьера состоялась 23 марта 2000 года в «Дворцовом театре». До этого состоялись тридцать превью-спектаклей. Закрылся мюзикл 5 сентября 2004 года после 182 представлений, стоявший на тот момент на 35 строчке списка самых долгоиграющих постановок в истории Бродвея.

На 99 неделе проката «Аида» вернула затраты на производство и стала приносить доход компании. Во многом это связано с командой создателей. Некоторые из них отмечены высшими наградами и премиями (см. #Награды и номинации). Режиссёром бродвейской версии (как и в Чикаго) выступил Роберт Фолс. Боб Кроули, помимо сценографии, создал костюмы. К производству мюзикла также имеют отношение: Наташа Кац (свет), Стив Кеннеди (звук) и Вейн Силенто (хореография).

За всё время проката в мюзикле на Бродвее было немало приглашённых звёзд. Главную женскую роль в дублирующих составах играли Дебора Кокс, Тони Брэкстон, Мишель Уильямс, Сэйкон Сенгблох, Майя Дэйс, Симона и Марле Дэндридж. В роли Радамеса были Уилл Чейз, Патрик Кассиди, Ричард Блейк, Уильям Роберт Гейнор и Мэтт Богарт. Амнерис заменяли Идина Мензел, Джессика Хенди, Мэнди Гонсалес, Фелиция Финли, Тейлор Дейн и Лиза Брешии. В роли Зосера на сцену выходили Майки Доленз и Донни Кер.

Персонажи и актёрский состав

Аида	Дочь Амонасро и принцессы Эфиопии (также известна как Абиссинская кошка). Находится в рабстве и скрывает своё королевское происхождение. Голос: меццо-сопрано.
Радамес	Капитан египетской армии. Сын Зосера и жених Амнерис. Займёт трон Египта после смерти фараона. Голос: драматический тенор.
Амнерис	Принцесса Египта, дочь фараона. Аида, подаренная ей в качестве подарка, будет служанкой принцессы. Голос: меццо-сопрано.
Зосер	Главный министр Египта, отец Радамеса. Способствует скорейшему получению трона своим сыном. Голос: баритон.
Мереб	Эфиопский слуга Радамеса. В молодости был взят в плен египетской армией. Первым узнал, что Аида дочь царя Эфиопии. Голос: баритон.
Нехебка	Нубийская рабыня. Голос: меццо-сопрано.
Фараон	Отец Амнерис и царь Египта. Тайно отравляет Зосера.
Амонасро	Отец Аиды и царь Эфиопии.

Персонаж	Бродвей
Аида	Хизер Хидли
Радамес	Адам Паскаль
Амнерис	Шери Рене Скотт
Зосер	Джон Киккок
Мереб	Дэмиан Перкинс
Нехебка
Фараон	Даниэль Орескес
Амонасро	Тайрис Аллен

Музыкальные партии

Партитура мюзикла

Акт I «Every Story is a Love Story» – Амнерис «Fortune Favors the Brave» – Радамес и солдаты «The Past is Another Land» – Аида «Another Pyramid» – Зосер и министры «How I Know You» – Мереб и Аида «My Strongest Suit» – Амнерис и женщины дворца «Enchantment Passing Through» – Радамес и Аида «My Strongest Suit» (реприза) – Амнерис и Аида «Dance of the Robe» – Аида, Нехебка и нубийцы «Not Me» – Радамес, Аида, Амнерис и Мереб «Elaborate Lives» – Радамес и Аида «The Gods Love Nubia» – Аида, Нехебка, Мереб и нубийцы

Акт II «A Step Too Far» — Амнерис, Радамес и Аида «Easy as Life» — Аида «Like Father, Like Son» — Зосер, Радамес и министры «Radames' Letter» — Радамес «How I Know You» (реприза) — Мереб «Written in the Stars» — Радамес и Аида «I Know the Truth» — Амнерис «Elaborate Lives» (реприза) — Аида и Радамес «Enchantment Passing Through» (реприза) — Радамес и Аида «Every Story is a Love Story» (реприза) — Амнерис

Саундтрек

Бродвейская версия

Первый альбом мюзикла, известный как „концептуальный“, вышел в преддверии бродвейской постановки — в 1999 году. Записан с участием Джанеты Джексон, Тины Тёрнер, Шанайи Твейн, Стинга, «Spice Girls» и Лиэнн Раймс. Также были репризные композиции в исполнении Хизер Хидли и Шери Рене Скотт.

Выход оригинального саундтрека бродвейской постановки на CD состоялся 6 июня 2000 года. Запись и выпуск произведены компанией «Walt Disney Records». Было продано около 500 тысяч копий, за что был сертифицирован ассоциацией RIAA как „Золотой альбом“. В саундтрек вошли все музыкальные партии мюзикла:

</td></tr>

Aida
Саундтрек мюзикла «Аида»
Дата выпуска	6 июня 2000
Записан	2000
Длительность	70:07
Страна	США
Язык песен	Английский
Лейбл	Walt Disney Records

К:Альбомы 2000 года

№	Название	Исполнитель	Длительность
1.	«Every Story is a Love Story»	Шери Рене Скотт	3:19
2.	«Fortune Favors the Brave»	Адам Паскаль	2:20
3.	«The Past is Another Land»	Хизер Хидли	3:03
4.	«Another Pyramid»	Джон Киккок	3:35
5.	«How I Know You»	Дэмиан Перкинс и Хизер Хидли	2:35
6.	«My Strongest Suit»	Шери Рене Скотт и Хизер Хидли	5:16
7.	«Enchantment Passing Through»	Адам Паскаль и Хизер Хидли	3:18
8.	«My Strongest Suit» (реприза)	Шери Рене Скотт и Хизер Хидли	1:09
9.	«Dance of the Robe»	Хизер Хидли	4:05
10.	«Not Me»	Адам Паскаль, Шери Рене Скотт, Хизер Хидли и Дэмиан Перкинс	3:45
11.	«Elaborate Lives»	Адам Паскаль и Хизер Хидли	4:29
12.	«The Gods Love Nubia»	Хизер Хидли	4:42
13.	«A Step Too Far»	Шери Рене Скотт, Адам Паскаль и Хизер Хидли	3:59
14.	«Easy as Life»	Хизер Хидли	4:13
15.	«Like Father, Like Son»	Джон Киккок и Адам Паскаль	3:13
16.	«Radames' Letter»	Адам Паскаль	1:32
17.	«How I Know You» (реприза)	Дэмиан Перкинс	1:07
18.	«Written in the Stars»	Адам Паскаль и Хизер Хидли	3:17
19.	«I Know the Truth»	Шери Рене Скотт	3:36
20.	«Elaborate Lives» (реприза)	Адам Паскаль и Хизер Хидли	4:23
21.	«Enchantment Passing Through» (реприза)	Адам Паскаль и Хизер Хидли	0:52
22.	«Every Story is a Love Story» (реприза)	Шери Рене Скотт	2:19

Версии других стран

Саундтрек мюзикла на языке своей страны выпускали: Нидерланды (в 2001 и 2004 годах), Германия (2004, труппа Эссена), Япония (2004) и Венгрия (2007).

Постановки

Предпоказы

Город (страна)	Театральная площадка	Дата открытия	Дата закрытия	Кол-во спектаклей
Атланта (США)	«Альянс»	16.09.1998	08.11.1998	63
Чикаго (США)	«Кадиллак Палас»	12.11.1999	09.01.2000	69
Нью-Йорк (США)	«Дворцовый театр» (Бродвей)	24.02.2000	19.03.2000	30

Стационарные

Город (страна)	Компания	Театральная площадка	Дата открытия	Дата закрытия	Кол-во спектаклей
Нью-Йорк (США)	«Disney Theatrical Productions»	«Дворцовый театр» (Бродвей)	23.03.2000	05.09.2004	1852

Экранизация

В середине 90-х XX века «The Walt Disney Company» приобрела права на оригинальный сборник рассказов по мотивам оперы «Аида» у Леонтины Прайс. Компания хотела сделать на его основе анимационный фильм. Некоторое время считалось, что для него был создан концепт-арт. Но Бен Балистрери опроверг эту информацию в своём блоге, сообщив, что это были рисунки персонажей по заданию Франка Терри и никакого отношения к производству самого фильма не имеют.

Успех мюзикла на Бродвее породил у кинокомпании «Walt Disney Pictures» большие планы по созданию его экранизации. На главные женские роли рассматривались Бейонсе и Кристина Агилера. Фильм должен был выйти в прокат в 2014 году, однако выбор пал в пользу экранизации другого бродвейского мюзикла — «В лес».

Награды и номинации

Год	Премия	Категория	Номинант(ы)	Результат
2000	«Тони»	Лучшая музыка	Элтон Джон (музыка), Тим Райс (слова)	Победа
		Лучшая женская роль	Хизер Хидли	Победа
		Лучший дизайн сцены	Боб Кроули	Победа
		Лучший дизайн костюмов	Боб Кроули	Номинация
		Лучший свет	Наташа Кац	Победа
	«Драма Деск»	Лучшая женская роль	Хизер Хидли	Победа
	«Грэмми»	Лучший альбом музыкального театра	Элтон Джон (музыка), Тим Райс (слова)	Победа
	«John Kraaijkamp Musical Award»	Приз зрительских симпатий за лучший мюзикл	«Disney Theatrical Productions»	Победа
		Лучшая игра ведущей актрисы	Антже Монтейро	Номинация
		Лучшая игра ведущего актёра	Бастиаан Рагас	Победа
		Перспективный талан актёра	Марлон Дэвид Генри	Номинация
		Приз за лучший перевод	Мартин Биджл	Победа
	«Touring Broadway Awards»	Лучший мюзикл	«Disney Theatrical Productions»	Победа
		Лучшая музыка	Элтон Джон (музыка), Тим Райс (слова)	Номинация
		Лучшая песня в мюзикле	«Я знаю правду»	Номинация
		Лучший актёр в мюзикле	Патрик Кассиди	Победа
		Лучшая актриса в мюзикле	Саймон	Победа
			Келли Фурнир	Номинация
		Лучший режиссёр	Элтон Джон	Победа
		Лучшая презентация	Боб Кроули (дизайн сцены) и Наташа Кац (свет)	Победа
		Лучшие костюмы	Боб Кроули	Номинация
	«Clarence Derwent Awards»	Самая многообещающая актриса	Шери Рене Скотт	Победа
	«Outer Critics Circle Award»	Выдающаяся актриса в мюзикле	Хизер Хидли	Номинация

Ссылки

• [www.ibdb.com/show.php?id=1423 Мюзикл на сайте Internet Broadway Database]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Аида (мюзикл)

– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.
Князь Андрей безвыездно прожил два года в деревне. Все те предприятия по именьям, которые затеял у себя Пьер и не довел ни до какого результата, беспрестанно переходя от одного дела к другому, все эти предприятия, без выказыванья их кому бы то ни было и без заметного труда, были исполнены князем Андреем.
Он имел в высшей степени ту недостававшую Пьеру практическую цепкость, которая без размахов и усилий с его стороны давала движение делу.
Одно именье его в триста душ крестьян было перечислено в вольные хлебопашцы (это был один из первых примеров в России), в других барщина заменена оброком. В Богучарово была выписана на его счет ученая бабка для помощи родильницам, и священник за жалованье обучал детей крестьянских и дворовых грамоте.
Одну половину времени князь Андрей проводил в Лысых Горах с отцом и сыном, который был еще у нянек; другую половину времени в богучаровской обители, как называл отец его деревню. Несмотря на выказанное им Пьеру равнодушие ко всем внешним событиям мира, он усердно следил за ними, получал много книг, и к удивлению своему замечал, когда к нему или к отцу его приезжали люди свежие из Петербурга, из самого водоворота жизни, что эти люди, в знании всего совершающегося во внешней и внутренней политике, далеко отстали от него, сидящего безвыездно в деревне.
Кроме занятий по именьям, кроме общих занятий чтением самых разнообразных книг, князь Андрей занимался в это время критическим разбором наших двух последних несчастных кампаний и составлением проекта об изменении наших военных уставов и постановлений.
Весною 1809 года, князь Андрей поехал в рязанские именья своего сына, которого он был опекуном.
Пригреваемый весенним солнцем, он сидел в коляске, поглядывая на первую траву, первые листья березы и первые клубы белых весенних облаков, разбегавшихся по яркой синеве неба. Он ни о чем не думал, а весело и бессмысленно смотрел по сторонам.
Проехали перевоз, на котором он год тому назад говорил с Пьером. Проехали грязную деревню, гумны, зеленя, спуск, с оставшимся снегом у моста, подъём по размытой глине, полосы жнивья и зеленеющего кое где кустарника и въехали в березовый лес по обеим сторонам дороги. В лесу было почти жарко, ветру не слышно было. Береза вся обсеянная зелеными клейкими листьями, не шевелилась и из под прошлогодних листьев, поднимая их, вылезала зеленея первая трава и лиловые цветы. Рассыпанные кое где по березнику мелкие ели своей грубой вечной зеленью неприятно напоминали о зиме. Лошади зафыркали, въехав в лес и виднее запотели.
Лакей Петр что то сказал кучеру, кучер утвердительно ответил. Но видно Петру мало было сочувствования кучера: он повернулся на козлах к барину.
– Ваше сиятельство, лёгко как! – сказал он, почтительно улыбаясь.
– Что!
– Лёгко, ваше сиятельство.
«Что он говорит?» подумал князь Андрей. «Да, об весне верно, подумал он, оглядываясь по сторонам. И то зелено всё уже… как скоро! И береза, и черемуха, и ольха уж начинает… А дуб и не заметно. Да, вот он, дуб».
На краю дороги стоял дуб. Вероятно в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный в два обхвата дуб с обломанными, давно видно, суками и с обломанной корой, заросшей старыми болячками. С огромными своими неуклюжими, несимметрично растопыренными, корявыми руками и пальцами, он старым, сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами. Только он один не хотел подчиняться обаянию весны и не хотел видеть ни весны, ни солнца.
«Весна, и любовь, и счастие!» – как будто говорил этот дуб, – «и как не надоест вам всё один и тот же глупый и бессмысленный обман. Всё одно и то же, и всё обман! Нет ни весны, ни солнца, ни счастия. Вон смотрите, сидят задавленные мертвые ели, всегда одинакие, и вон и я растопырил свои обломанные, ободранные пальцы, где ни выросли они – из спины, из боков; как выросли – так и стою, и не верю вашим надеждам и обманам».
Князь Андрей несколько раз оглянулся на этот дуб, проезжая по лесу, как будто он чего то ждал от него. Цветы и трава были и под дубом, но он всё так же, хмурясь, неподвижно, уродливо и упорно, стоял посреди их.
«Да, он прав, тысячу раз прав этот дуб, думал князь Андрей, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, – наша жизнь кончена!» Целый новый ряд мыслей безнадежных, но грустно приятных в связи с этим дубом, возник в душе князя Андрея. Во время этого путешествия он как будто вновь обдумал всю свою жизнь, и пришел к тому же прежнему успокоительному и безнадежному заключению, что ему начинать ничего было не надо, что он должен доживать свою жизнь, не делая зла, не тревожась и ничего не желая.


По опекунским делам рязанского именья, князю Андрею надо было видеться с уездным предводителем. Предводителем был граф Илья Андреич Ростов, и князь Андрей в середине мая поехал к нему.
Был уже жаркий период весны. Лес уже весь оделся, была пыль и было так жарко, что проезжая мимо воды, хотелось купаться.
Князь Андрей, невеселый и озабоченный соображениями о том, что и что ему нужно о делах спросить у предводителя, подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из за деревьев он услыхал женский, веселый крик, и увидал бегущую на перерез его коляски толпу девушек. Впереди других ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым носовым платком, из под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что то кричала, но узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею вдруг стало от чего то больно. День был так хорош, солнце так ярко, кругом всё так весело; а эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование и была довольна, и счастлива какой то своей отдельной, – верно глупой – но веселой и счастливой жизнию. «Чему она так рада? о чем она думает! Не об уставе военном, не об устройстве рязанских оброчных. О чем она думает? И чем она счастлива?» невольно с любопытством спрашивал себя князь Андрей.
Граф Илья Андреич в 1809 м году жил в Отрадном всё так же как и прежде, то есть принимая почти всю губернию, с охотами, театрами, обедами и музыкантами. Он, как всякому новому гостю, был рад князю Андрею, и почти насильно оставил его ночевать.
В продолжение скучного дня, во время которого князя Андрея занимали старшие хозяева и почетнейшие из гостей, которыми по случаю приближающихся именин был полон дом старого графа, Болконский несколько раз взглядывая на Наташу чему то смеявшуюся и веселившуюся между другой молодой половиной общества, всё спрашивал себя: «о чем она думает? Чему она так рада!».
Вечером оставшись один на новом месте, он долго не мог заснуть. Он читал, потом потушил свечу и опять зажег ее. В комнате с закрытыми изнутри ставнями было жарко. Он досадовал на этого глупого старика (так он называл Ростова), который задержал его, уверяя, что нужные бумаги в городе, не доставлены еще, досадовал на себя за то, что остался.
Князь Андрей встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет, как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату. Он отворил окно. Ночь была свежая и неподвижно светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо освещенных с другой стороны. Под деревами была какая то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое где листьями и стеблями. Далее за черными деревами была какая то блестящая росой крыша, правее большое кудрявое дерево, с ярко белым стволом и сучьями, и выше его почти полная луна на светлом, почти беззвездном, весеннем небе. Князь Андрей облокотился на окно и глаза его остановились на этом небе.
Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
– Только еще один раз, – сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
– Да когда же ты спать будешь? – отвечал другой голос.
– Я не буду, я не могу спать, что ж мне делать! Ну, последний раз…
Два женские голоса запели какую то музыкальную фразу, составлявшую конец чего то.
– Ах какая прелесть! Ну теперь спать, и конец.
– Ты спи, а я не могу, – отвечал первый голос, приблизившийся к окну. Она видимо совсем высунулась в окно, потому что слышно было шуршанье ее платья и даже дыханье. Всё затихло и окаменело, как и луна и ее свет и тени. Князь Андрей тоже боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего невольного присутствия.
– Соня! Соня! – послышался опять первый голос. – Ну как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, – сказала она почти со слезами в голосе. – Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что то отвечала.
– Нет, ты посмотри, что за луна!… Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки, – туже, как можно туже – натужиться надо. Вот так!
– Полно, ты упадешь.
Послышалась борьба и недовольный голос Сони: «Ведь второй час».
– Ах, ты только всё портишь мне. Ну, иди, иди.
Опять всё замолкло, но князь Андрей знал, что она всё еще сидит тут, он слышал иногда тихое шевеленье, иногда вздохи.
– Ах… Боже мой! Боже мой! что ж это такое! – вдруг вскрикнула она. – Спать так спать! – и захлопнула окно.
«И дела нет до моего существования!» подумал князь Андрей в то время, как он прислушивался к ее говору, почему то ожидая и боясь, что она скажет что нибудь про него. – «И опять она! И как нарочно!» думал он. В душе его вдруг поднялась такая неожиданная путаница молодых мыслей и надежд, противоречащих всей его жизни, что он, чувствуя себя не в силах уяснить себе свое состояние, тотчас же заснул.


На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.
Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.