Аимбетов, Айдын Аканович

Айдын Аканович Аимбетов
каз. Айдын Ақанұлы Айымбетов
Страна:	Казахстан Казахстан
Специальность:	лётчик-испытатель, космонавт-испытатель
Воинское звание:	генерал-майор авиации
Экспедиции:	«Союз ТМА-18М», ЭП-18
Время в космосе:	9 сут 20 ч 13 мин 51 с
Дата рождения:	27 июля 1972(1972-07-27) (51 год)
Место рождения:	село Заря Коммунизма, Талды-Курганская область, Казахская ССР, СССР
Награды:

Айды́н Ака́нович Аимбе́тов (род. 27 июля 1972) — казахский космонавт, первый гражданин Республики Казахстан, совершивший полёт в космос, 545-й космонавт мира. Народный Герой Казахстана (2015), генерал-майор ВВС Казахстана.

Со 2 по 12 сентября 2015 года совершил космический полёт в качестве бортинженера-2 транспортного пилотируемого корабля (ТПК) «Союз ТМА-18М» к Международной космической станции (МКС). Являлся членом экспедиции посещения ЭП-18 на МКС. Вернулся на Землю на ТПК «Союз ТМА-16М». Продолжительность полёта составила 9 суток 20 часов 13 минут 51 секунду.

Биография

Айдын Аканович Аимбетов родился 27 июля 1972 года в селе Заря Коммунизма Талды-Курганского района Талды-Курганской области Казахской ССР (ныне село Отенай Алматинской области Казахстана).

В 1989 году после окончания средней школы № 20 в городе Талды-Курган с золотой медалью, поступил в Армавирское высшее военное авиационное Краснознамённое училище лётчиков имени Главного маршала авиации П. С. Кутахова, которое окончил в 1993 году по специальности «командная тактическая истребительной авиации» и получил квалификацию лётчика-инженера.

С мая 1993 года проходил службу в Военно-воздушных силах Республики Казахстан на должностях лётчика, старшего лётчика, командира авиационного звена на авиабазе «Барсы Жетысу» близ города Талдыкорган. Освоил самолеты Л-39, МиГ-23МЛ, МиГ-27МД, Су-27. Является инструктором парашютно-десантной подготовки, а также офицером-водолазом. В 1993 году подал первое заявление о зачислении в отряд космонавтов. 5 мая 2001 года повторно подал заявление для отбора в первый отряд космонавтов Казахстана. На тот момент имел более 470 часов налёта и совершил свыше 360 прыжков с парашютом. Летом 2002 года в рамках реализации российско-казахстанской договорённости о проведении совместного космического полёта прошёл медицинскую комиссию в Институте медико-биологических проблем в Москве. 9 ноября 2002 года был рекомендован для включения в отряд космонавтов Республики Казахстан. 17 декабря 2002 года прошёл главную медицинскую комиссию и получил допуск к тренировкам. 29 мая 2003 года начал подготовку в составе группы российских кандидатов в космонавты.

С 16 июня 2003 года проходил общекосмическую подготовку в Центре подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина (ЦПК) в Звёздном городке. 28 июня 2005 года сдал государственные экзамены в ЦПК с оценкой «отлично». 5 июля 2005 года решением Межведомственной квалификационной комиссии ему была присвоена квалификация «космонавт-испытатель». Продолжал подготовку в группе космонавтов по программе полёта на Международную космическую станцию. В 2006 году окончил физико-математический факультет Жетысуского государственного университета имени И. Жансугурова по специальности «физика и информатика».

В ноябре 2008 года вместе космонавтом М. Р. Аймахановым рассматривался в качестве кандидата в состав основного экипажа космического полёта осенью 2009 года. Однако в апреле 2009 года руководство Роскосмоса получило официальное письмо от главы Казкосмоса, что «по финансовым вопросам по решению правительства они снимают с полёта казахстанского космонавта» (полёт оценивался в 30 млн долларов).

15 декабре 2009 года Аимбетов принёс присягу государственного служащего как советник председателя Казкосмоса. Позже работал советником председателя Национального космического агентства Республики Казахстан, директором департамента агентства, а с марта 2011 года заместителем начальника отдела информационно-образовательного обеспечения космических технологий в Институте космических исследований имени Султангазина. В апреле 2014 года был назначен заместителем директора ДТОО «Институт космической техники и технологий» акционерного общества «Национальный центр космических исследований и технологий» Казкосмоса. С весны 2012 года преподавал в Школе юных космонавтов во Дворце школьников в Астане и руководил кружком «3D моделирования».

12 октября 2012 года постановлением Правительства Республики Казахстан № 1304 ему был присвоен статус космонавта Республики Казахстан. В 2014 году присвоено звание полковника военно-воздушных сил Республики Казахстан. В мае 2014 года на пресс-конференции председатель национального космического агентства Талгат Мусабаев сообщил, что Аимбетов рассматривается в качестве основного кандидата в космонавты, который может отправиться на МКС от Казахстана в 2017 году.

5 января 2016 года и.о. президента АО «НК «Қазақстан Ғарыш Сапары» Нургужиным М. Р. был подписан приказ о назначении А. Аимбетова  вице-президентом  по созданию и эксплуатации космических систем  АО «НК «Қазақстан Ғарыш Сапары».

Указом Президента Республики Казахстан от 5 мая 2016 года № 245 ему присвоено воинское звание генерал-майор авиации.

Подготовка к космическому полёту

26 мая 2015 года руководитель пресс-службы Аэрокосмического комитета Министерства по инвестициям и развитию Казахстана (которому переданы функции Казкосмоса) Ербол Давлетов сообщил РИА Новости, что Казкосмос обсуждает и прорабатывает вопрос отправки на МКС в сентябре 2015 года космонавта Айдына Аимбетова вместо британской певицы Сары Брайтман, отказавшейся 13 мая 2015 года от 10-дневного космического полёта.

22 июня 2015 года Межведомственная комиссия в Центре подготовки космонавтов утвердила Аимбетова в качестве участника космического полёта ТПК «Союз ТМА-18М». В июле его статус был заменён на «бортинженер-2» в соответствии с квалификацией. Дублёром Аимбетова был назначен российский космонавт Сергей Прокопьев. Старт космического корабля «Союз ТМА-18М» с космодрома Байконур был запланирован на сентябрь 2015 года. Вместе с Аимбетовым готовились к полёту на орбиту российский космонавт Сергей Волков и европейский астронавт Андреас Могенсен.

28 июля 2015 года решением Государственной медицинской комиссии был признан годным к космическому полёту по состоянию здоровья. 6—7 августа 2015 года участвовал в комплексных тренировках в качестве бортинженера основного экипажа корабля. 7 августа экипаж сдал зачётную тренировку на тренажере ТПК «Союз ТМА-М». 10 августа решением Межведомственной комиссии рекомендован вместе с членами основного и дублирующего экипажей МКС-45/46/ЭП-18 к продолжению предполётной подготовки на космодроме Байконур. 18 августа 2015 года основной экипаж пилотируемого космического корабля «Союз ТМА-18М» прибыл на космодром Байконур и приступил к подготовке к полёту. 26 августа 2015 года между Роскосмосом и Казкосмосом был подписан контракт на полёт казахстанского космонавта Аимбетова в качестве бортинженера на МКС, 1 сентября решением Государственной комиссии он был утверждён бортинженером-2 экипажа ТПК «Союз ТМА-18М».

Космический полёт

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=pvAvBZEcQcQ Старт РКН «Союз-ФГ» с ТПК «Союз ТМА-18М»].

Полёт начался 2 сентября 2015 года. «Союз ТМА-18М» с экипажем в составе: командира корабля С. Волкова, бортинженеров А. Аимбетова и А. Могенсена стартовал в 7 часов 37 минут MSK со стартового комплекса площадки № 1 («Гагаринский старт») космодрома Байконур к МКС. Это был 500-ый пуск ракеты-носителя с «Гагаринского старта». Подлёт космического корабля к МКС проходил по двухсуточной схеме. 3 сентября в 8 часов 40 минут корабль совершил манёвр отклонения от отработавшей 3-й ступени японской ракеты-носителя, запущенной в 1989 году. Стыковка корабля с орбитальной станцией была проведена в автоматическом режиме 4 сентября. ТПК «Союз ТМА-18М» был пристыкован в 10 часов 39 минут к малому исследовательскому модулю (МИМ2) «Поиск» российского сегмента МКС.

Во время космического полёта Аимбетов провёл ряд физико-космических экспериментов, в частности, «Ураган», «Релаксация», эксперимент по изучению влияния радиации на человека в космосе, а также космический мониторинг состояния экологии Аральского и Каспийского морей. На орбиту Аимбетов взял с собой флаг Республики Казахстан и флаг ВВС Казахстана, а также для проведения эксперимента «Дастархан-6» казахские национальные блюда в сублимированном виде с витаминными добавками, повышающие работоспособность и укрепляющие иммунитет — айран, иримшик (твёрдый сыр из овечьего молока), курт, сухое кобылье молоко, суп харчо, печенье и мясо по-казахски.

Аимбетов и Могенсен являлись членами экспедиции посещения ЭП-18. Их возвращение на Землю состоялось 12 сентября 2015 года на космическом корабле «Союз ТМА-16М», командиром которого был космонавт Г. И. Падалка, находившийся на МКС с 27 марта 2015 года . ТПК «Союз ТМА-16М» 12 сентября в 00 часов 29 минут по московскому времени отстыковался от Международной космической станции, и в 3 часа 32 минуты 34 секунды его спускаемый аппарат успешно приземлился в казахской степи в 146 километрах юго-восточнее города Джезказган. Продолжительность полёта Аимбетова составила 9 суток 20 часов 13 минут 51 секунда.

Стоимость контракта на полёт Аимбетова на МКС составила один миллиард сто миллионов рублей.

Семья, личная жизнь, увлечения

Женат на Лилии Алмуханбетовне Аимбетовой (в девичестве Донсебаева) — родилась в городе Байконур, домохозяйка. В семье трое детей: сын Амир (род. 1998), дочери — Диана (род. 2000) и Даяна (род. 2007).

Предпочитает семейные прогулки на велосипедах, летом катание на роликах, а зимой на лыжах.

Награды и звания

• Золотая звезда Народного Героя (14.10.2015).
• орден Отан (14.10.2015)
• медаль «20 лет независимости Республики Казахстан»
• Знак «50 лет первого полёта человека в космос» — ведомственная награда Казкосмоса.
• Звание «Лётчик-космонавт Казахстана» (14.10.2015).
• Почётный гражданин Талдыкоргана (15.10.2015)
• Памятная медаль «Генерал-майор авиации Талгат Бегельдинов» (Республиканское общественное объединение «Ветераны Вооруженных сил РК»)
• генерал-майор авиации (5 мая 2016 года).

Ссылки

• [www.gctc.ru/main.php?id=3115 Аимбетов Айдын Аканович. Биография]. Сайт Центра подготовки космонавтов имени Ю.А. Гагарина. Проверено 14 августа 2015.

Отрывок, характеризующий Аимбетов, Айдын Аканович

Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
– Как занята? Вена занята?
– Не только занята, но Бонапарте в Шенбрунне, а граф, наш милый граф Врбна отправляется к нему за приказаниями.
Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…