Кобаяси, Айми
Айми Кобаяси (яп. 小林 愛実 Кобаяси Айми?, 23 сентября 1995, Убэ, префектура Ямагути) — японская пианистка.
Учится играть на фортепиано с трёх лет, с семи лет играет вместе с оркестром и с восьми лет обучается у Юко Ниномии. Она выиграла множество японских юношеских конкурсов, китайский конкурс имени Шопена, в 2005 г. дебютировала в Карнеги-Холле, в 2006 году на сцене Московского дома музыки исполнила Концерт № 26 Моцарта вместе с оркестром «Виртуозы Москвы» под управлением Владимира Спивакова.
По мнению Евгения Кисина, Кобаяси «исключительно музыкальный человек и её великолепные технические возможности не производили бы такого впечатления, если бы это не служило музыке»[1]. В то же время польский музыкальный критик Пётр Матвейчук, рецензируя выступление Кобаяси с концертами Моцарта и Шопена на фестивале «Шопен и его Европа» в Варшаве в 2009 году, отмечает, что, при всей музыкальности и обаятельности игры Кобаяси, ей, как и другим музыкантам-вундеркиндам, недостаёт духовного измерения — что проявляется, в частности, в том, что каждый отдельный фрагмент произведения она прочитывает без осознанной связи с предыдущими и последующими[2].
Напишите отзыв о статье "Кобаяси, Айми"
Примечания
- ↑ [www.ng.ru/ideas/2009-05-20/7_Kisin.html Евгений Кисин: «Я не считаю азиатскую школу бездушной»] // «Независимая газета», 20.05.2009.
- ↑ [www.dwutygodnik.com/artykul/409-chopin-i-jego-europa-tydzien-drugi-2.html Piotr Matwiejczuk. Cudowne dzieci] // «Dwutygodnik», 2009, № 11. (польск.)
Ссылки
- [www.gazeta.ru/culture/2006/12/23/a_1183114.shtml В Москве на рождественском концерте «Виртуозов Москвы» выступит японская пианистка Айми Кобаяси. Ей 11 лет.]
- [www.aadgt.jp/en/aimi.html Профиль Айми Кобаяси на сайте AADGT] (англ.)
|
Это заготовка статьи о пианисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кобаяси, Айми
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
