Аир обыкновенный

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Аир обыкновенный
Научная классификация
Международное научное название

Acorus calamus L., 1753

Синонимы
Calamus aromaticus Garsault, 1764[2]
Ареал

Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вызывающие наименьшие опасения
IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/168639 168639 ]

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе
</tr>
GRIN  [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=1358 t:1358]
IPNI  [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Acorus+calamus&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???]
TPL  [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Acorus+calamus ???]

Аир обыкнове́нный, или Аир боло́тный, или Аир тростнико́вый, или И́рный ко́рень (лат. Acorus cálamus) — вид прибрежных, водных и болотных многолетних трав из монотипного семейства Аирные (Acoraceae), типовой вид[3] рода Аир. Произрастает в Юго-Восточной Азии, Европе, Северной Америке, на территории России встречается в европейской части и от юга Сибири до Дальнего Востока.

Применяется в качестве пряно-ароматического растения как заменитель лаврового листа, корицы и имбиря, в медицине, пищевой промышленности.





Название

Научное название вида буквально значит «аир тростниковый».

Видовое название происходит из лат. calamus «камыш, тростник, стебель» < др.-греч. κάλαμος с тем же значением. Греческое слово восходит к пра-и.е. k̂ólhₓōm (род. п. k̂l̥hₓmós)[4](у Покорного: пра-и.е. *k̂olǝmo-s, k̂olǝmā), которое в других и-е языках дало: лат. culmus «стебель, соломина, солома», рус. солома (из праслав. *solma), др.-англ. healm (> англ. haulm) и др., с другим расширением корня: санскр. çalākas IAST «стебель, колос»[5]. Слова со значением «трость для письма» во многих других языках были заимствованы непосредственно из (древне)греческого, напр. санскр. कलम kaláma IAST[6] или араб. قَلَم‎ (qálam). Исконным латинским словом для понятия «камыш, тростник» является (h)arundo.

Названия на других языках[7][8][9]:

  • на русском: аир, аир болотный, гавиар, игир, ир, ирный корень, касатик, касатник, косатик, лепёха, лепёшник, пищалка, татарник, татарский сабельник, татарское зелье, явр[10][11][12].
  • на белорусском: я́ер[11], плюшнік, явар, аір, аер, ірны корань, шувар, ярай.
  • на украинском: аїр[11], татарське зілля, лепеха, шувар.
  • на английском: calamus, flagroot, myrtle-flag, sweet calamus, sweet-flag, sweetroot.
  • на французском: acore calame, acore odorant, acore vrai.
  • в других языках: немецкий — Kalmus, итальянский — calamo, испанский — cálamo aromático, calamís.
  • на санскрите — vacha.

Биологическое описание

Аир обыкновенный. Ботаническая иллюстрация из книги О. В. Томе Flora von Deutschland, Österreich und der Schweiz, Гера, 1885

Многолетняя трава с прямостоячим, неветвистым, трёхгранным, острорёберным цветоносным стеблем, с желобком по одному ребру; в условиях европейской части России взрослые растения имеют высоту от 50 до 120 см[13][14][15].

Корневище сплюснуто-цилиндрическое, губчатое, толстое, горизонтальное, извилистое, ползучее, диаметром до 3 см, длиной до 1,5 м, снаружи буровато- или зеленовато-жёлтое, внутри белое с розовым оттенком, снизу усажено многочисленными шнуровидными корнями длиной до 50 см, расположенными в один ряд зигзагообразно, сверху покрыто остатками листовых влагалищ. Корневища расположены почти у поверхности почвы, реже на глубине до 10 см. Вкус корневища горько-жгучий, терпкий, пряный; запах сильный, приятно пряный.

Листья узколинейные, ярко-зелёные, мясистые, мечевидные, очерёдные, шириной 2—5 и длиной 60—120 см, с одной стороны желобчатые, с другой — с острым ребром, расположены отдельными пучками на верхушках и боковых ответвлениях корневищ. Стебель прямостоячий, неветвистый, зелёный, похожий на листья. Листья срастаются друг с другом, окружая главный стебель, так что соцветие как бы выходит из середины листа.

Листья аира обыкновенного. Оддер, Дания

Цветки обоеполые, мелкие, зеленовато-жёлтые. Околоцветник шестилистный, простой, правильный, невзрачный; листочки его плёнчатые, со слегка загнутыми внутрь верхушками. Цветки собраны в цилиндрически-конические початки длиной от 4 до 12 см и до 1 см в диаметре (при плодах — до 2 см); плотно прижаты друг к другу на мясистой оси початка. От основания початка отходит в виде чехла глубокожелобчатый зелёный, сходный с остальными листьями, длинный (до 50 см) кроющий лист (покрывало), являющийся как бы непосредственным продолжением цветочного стебля. Стебель с кроющим листом (покрывалом) примерно равен по высоте листьям. Завязь верхняя, трёхгнёздная, почти шестигранная. Тычинок шесть, они супротивны листочкам околоцветника; пестик один, рыльце сидячее. В цветках сначала созревают рыльца, а пыльники вскрываются только после того, как рыльца теряют способность воспринимать пыльцу. В европейской части России цветёт в июне — июле[16]. Цветёт с конца мая до июля.

Формула цветка: <math>\ast P_{3+3} \; A_6 \; G_{(\underline3)}</math>[17]

Плоды — многосемянные кожистые, сухие (суховатые) продолговатые ягоды красного или зеленоватого цвета, снизу окружённые остатками околоцветника.

На территории России и Западной Европы этот вид размножается исключительно вегетативно[14] — кусками ломкого корневища, которые образуются при ледоходе и разливах рек и плавают в воде, пока не прибьются к берегу и не прорастут. Растение здесь не плодоносит, поскольку является для этих регионов заносным, и насекомые, которые могли бы его опылять, отсутствуют[18].

Распространение и экология

Предполагаемая родина этого вида — Индия и Китай, но уже в древности с помощью человека растение распространилось во всей Азии.

Современный ареал вида чётко делится на четыре зоны[19]:

В России ареал аира разобщён. В европейской части встречается преимущественно на юге, проникая на север до южной части лесной зоны, доходя на восток до Волги; далее на востоке встречается в Сибири от Иртыша до берегов Тихого океана, достигая на севере центральной части Якутии[20].

На Ближнем Востоке аиром начали торговать примерно 4000 лет назад[21]. С Востока в высушенном виде он попал в Древнюю Грецию и Древний Рим. В Средние века ароматный корень привозили через Турцию в Европу только в засахаренном виде как восточную сладость, и тайну этой «трости благовония» турки тщательно хранили. Всё же в 1574 году австрийскому послу в Турции удалось прислать К. Клузиусу, директору Венского ботанического сада, посылку с душистыми корневищами аира, годными для посадки. Оказалось, что для Восточной Европы это вовсе не экзотическое растение, а обычное, известное под названием «татарская трава» или «татарское зелье». С XVI века аир как лекарственное растение стали разводить в Западной Европе. В Северной Америке растение появилось в 1783 году[8].

Ныне растение культивируют в Западной Европе, Китае, Индии, Мьянме, Индонезии, Бразилии[9], на Украине и в Белоруссии; массовые заготовки возможны также в Казахстане (в пойме Иртыша)[20].

Распространение аира связывали с тем, что он растёт по берегам водоёмов, пригодных для питья, поэтому кочевники и торговцы, пересекая водные преграды, разбрасывали его корневища. В Россию растение завезли татары в XII—XIII веках. Они считали, что корни аира очищают водоёмы, и воду из таких водоёмов можно пить, не рискуя заболеть. Для этого татарские конники возили с собой кусочки живых корневищ и бросали их во все водоёмы, встречавшиеся на пути[22].

Аир растёт в мелководных местах, по берегам озёр, прудов и болот, тихих заводей и медленно текущих рек (с нейтральной реакцией воды pH = 6,8—7,2[23]), в канавах, на заброшенных прибрежных, заболоченных лугах[18], на илистой, песчаной и торфянистой почве, часто образуя сплошные чистые заросли, иногда растёт вместе с тростником, хвощом приречным, осоками[23].

Растительное сырьё

Семена

Химический состав

В корневищах аира обыкновенного содержится около 5 % эфирного масла, в состав которого входит ряд сесквитерпенов — азарон, β-каламен (10 %), каламенон, каламендиол, изокаламендиол, сесквитерпеновый спирт каламеол, а также D-камфен (7 %), D-камфора (8,7 %), борнеол (3 %), эвгенол, метилэвгенол, кариофиллен, элемен, куркумен, проазулен, акорон, изоакорон, аколамон, каларен, неокарон, уксусная и валериановая кислоты, фитонциды и другие вещества. Содержание эфирного масла в диплоидных растениях составляет в среднем 2,2 %, в триплоидных — 3,1 %, в тетраплоидных — 6,8 %[24][25].

Масло аира обыкновенного — жёлтая или тёмно-коричневая жидкость приятного запаха и пряно-горького вкуса. Масло растворимо в 90-процентном спирте; получается перегонкой паром измельчённого сырья[26].

Основным компонентом эфирного масла является азарон, производное фенилпропана. Он существует в виде двух изомеров: β-азарона (цис) и α-азарона (транс), обычно их суммарное содержание в эфирном масле составляет около 10 %. Тем не менее эфирное масло отдельных разновидностей аира содержит до 75 % β-азарона. Масло, полученное из триплоидных и особенно тетраплоидных растений, содержит до 90 % β-азарона. Эфирное масло диплоидной разновидности Acorus calamus var. americanus Raf. практически лишено β-азарона.

Кроме эфирного масла, в корневищах аира найден специфический для растения горький гликозид акорин, горечь акоретин, а также гликозид люценион, алкалоид каламин, дубильные вещества — катехиновые таннины, смолы, слизь, акоровая кислота, аскорбиновая (до 150 мг%) и пальмитиновая кислоты, крахмал (до 20 %), холин, витамины, иод (1,2—1,9 мг%). Носителем запаха является азариновый альдегид[8][27].

Фармакологические свойства

Содержащиеся в корневищах растения вещества, главным образом эфирное масло и горький гликозид акорин, воздействуя на окончания вкусовых рецепторов, повышают аппетит, улучшают пищеварение, усиливают выделение желудочного сока. Корневища аира оказывают также противовоспалительное, ранозаживляющее, болеутоляющее, успокаивающее действия. Аир тонизирует сердце, укрепляет сосуды мозга и тем самым улучшает память, усиливает зрение[8].

Экспериментально доказано, что препараты аира оказывают некоторое спазмолитическое действие и, за счёт содержания в корневищах растения терпеноидов (проазулен, азарон), обладают бактериостатическим и противовоспалительным свойствами. Галеновые формы аира благоприятно воздействуют на тонус жёлчного пузыря, повышают желчеотделение и диурез. Имеются данные об успокаивающем действии корневищ растения и о его слабом обезболивающем эффекте[27].

Молодые растения

Сбор сырья

В лекарственных целях используются корневища аира (лат. Rhizoma Calami), которые заготавливают осенью — в начале зимы, когда понижается уровень воды, или весной. Выкапывают их лопатами или выбирают вилами, при массовом залегании выпахивают плугами[26].

Собранные корневища очищают от земли и моют в холодной воде, корни и листья обрезают, провяливают на воздухе несколько дней. После чего длинные корневища разрезают на куски длиной 15—20 см, толстые (свыше 3 см) расщепляют вдоль и сушат под навесом, разложив в один слой. Можно применять и тепловую сушку, но при температуре не выше 25—30 °C, так как эфирное масло, содержащееся в корневищах, при более высокой температуре улетучивается, в результате чего качество сырья снижается[22]. Корневища, предназначенные для фармацевтических целей, перед сушкой очищают от наружной коры[26].

Из 1 т сырых корневищ выходит 250 кг сухих. Готовая продукция должна отвечать следующим основным требованиям: влажность не более 14 %, отсутствие гнилых и заплесневевших корневищ, органических примесей не свыше 1 %, минеральных не свыше 2 %, побуревших в изломе корневищ не свыше 5 %, золы не больше 6 %[26]. Хорошо высушенные куски корневищ должны не гнуться, а ломаться. На изломе имеют беловато-розовый цвет (изредка с жёлтым или зеленоватым оттенком). Срок годности сырья два-три года.

Урожайность свежих корневищ 200—1200 г/м². Ежегодный прирост одного корневища 10—70 г[23].

Значение и применение

Как пряное растение аир обыкновенный был известен ещё древним персам и евреям, а как лекарство — древнегреческим и древнеримским врачам.

Гиппократ писал о лекарствах из ирного корня (аира). Древнегреческий врач Диоскорид рекомендовал применять это растение при заболеваниях печени, селезёнки, дыхательных путей, а также как мочегонное и тонизирующее средство. Древнеримский учёный и врач Плиний Старший описал в своих трудах аир и лекарства из него. Авиценна рекомендовал его в качестве мочегонного средства, как очищающее при заболеваниях печени и желудка[8].

Заросли аира служат убежищем для водоплавающих птиц. Ондатры и выхухоли питаются корневищами, а утки — семенами (там, где они образуются и вызревают) аира обыкновенного[28].

Применение в кулинарии

В качестве пряности высушенные корневища можно использовать вместо мускатного ореха, лаврового листа, имбиря и корицы[22].

Из него готовят чай, возбуждающий аппетит, уменьшающий изжогу и улучшающий деятельность жёлчного пузыря. В небольших количествах употребляют при приготовлении различных супов, бульонов, соусов, капусты, жареного мяса и картофеля, при консервировании рыбы, добавляется в компоты из яблок, груш и ревеня. Многие ценят это растение при приготовлении сладких блюд, фруктовых супов и фруктовых салатов, отдушке кондитерских изделий, хлеба. Корневище варят в сиропе, засахаривают для кондитерских изделий. Корневища и эфирное масло применяют при производстве различных напитков[8][18].

Из оснований листовых пластинок варят ароматное варенье[23].

В Турции засахаренные корневища аира обыкновенного — дорогое лакомство.

В Польше и Литве листья добавляют в тесто для придания хлебу аромата.

В Индии аиром приправляют мясо, птицу и рыбу.

Применение в медицине

Корневища — лекарственное сырьё, включённое в I—XI издания российских фармакопей. Входит в состав препаратов викаир, викалин и олиметин[25].

В научной медицине спиртовые экстракты и эфирное масло используют для улучшения пищеварения и возбуждения аппетита, при желудочно-кишечных заболеваниях, при болезнях печени, жёлчного пузыря, селезёнки и почек, как отхаркивающее, тонизирующее и бактерицидное средство. Содержащиеся в корневищах аира вещества, в особенности горький гликозид акорин, повышают возбудимость к вкусовым раздражителям и усиливают рефлекторное отделение желудочного сока. Применяют также как составную часть сбора для детских ванн при рахите и диатезе. Отвары корневища применяют в качестве ароматической горечи для возбуждения аппетита и улучшения пищеварения, как тонизирующее при угнетении центральной нервной системы, иногда при болезнях почек, печени и мочевого пузыря. Применяют при желтухе, малярии, для полоскания полости рта, при зубной боли[14][22][27].

Настои и отвары эффективны при промывании гнойных ран и фурункулов.

Наиболее часто используют растение в составе комплексных лекарственных сборов (для возбуждения аппетита, желудочных и др.) и лечебных чаёв[27].

Применение в народной медицине

Соцветие

В корейской медицине — как тонизирующее и ароматическое желудочное средство, а также при дистонии, потере памяти, ослаблении зрения, хроническом гастрите, болях в животе, вспученности живота, снижении аппетита, несварении желудка, кардионеврозе, ревматическом артрите, а в виде порошка — при фурункулёзе и ссадинах[29].

В китайской медицине — при эпилепсии, ревматизме, как жаропонижающее и бактерицидное при холере; для улучшения и обострения слуха.

В индийской — как бактерицидное средство, убивающее туберкулёзные палочки.

В тибетской — как эффективное средство при язвах в горле и гастроэнтеритах.

В болгарской народной медицине — при малокровии, как средство, регулирующее менструации, при заболевании почек, печени и жёлчного пузыря, при истерии и желудочных коликах.

В европейской народной медицине диапазон применения препаратов аира обыкновенного очень широк[8][18]:

В прошлом корневища и мягкие сочные стебли аира обыкновенного жевали с профилактической целью во время эпидемий холеры, сыпного тифа, гриппа[24].

Применение в садоводстве

Для декоративного садоводства был выведен ряд сортов, некоторые из них:

  • Acorus calamus ‘Albovariegatus’
  • Acorus calamus ‘Aureovariegatus’
  • Acorus calamus ‘Purpureus’
  • Acorus calamus ‘Variegatus’ — растение с полосатыми листьями; весной цвет полосок розовый, затем становится кремовым. Этот культивар также используют при создании бонсай в качестве сопутствующего растения[30].

Растение обладает инсектицидным действием, что позволяет использовать его для декорирования искусственных водоёмов.

Агротехника

Растение хорошо растёт в любых болотистых местах, на мелководье по краям прудов, не требуя каких-либо особых условий. Размножение — путём деления. Морозоустойчивость очень высокая. Иногда возникает необходимость в проведении специальных мероприятий по недопущению сильного распространения растения[30].

Прочее применение

В некоторых местностях листья растения вносят в дом для аромата и борьбы с различными насекомыми. Душистыми листьями аира устилают полы, украшают стены помещений[27].

В Китае каждый год пятого числа пятого месяца пучки листьев этого растения кладут возле кроватей, а ветки и куски корневища помещают возле дверей и окон. Это, по мнению китайцев, отпугивает всякое зло, которое может попасть в дом.

Корневища используют для обмываний и ванн. Из них делают клёпку для кадок, бочек. На Кавказе используют для дубления кож.

Эфирное масло корневищ аира применяется в парфюмерной (для ароматизации туалетного мыла, пудры, зубных эликсиров, порошков и паст, кремов и разных помад), ликёро-водочной (для приготовления горьких водок, ликёров, пива, фруктовых эссенций[23]) и рыбной промышленности (для придания рыбе приятного аромата и слегка горьковатого привкуса), кулинарном и кондитерском производстве.

В ветеринарии корневища аира в виде порошков, болюсов, кашек, отваров и микстур применяются как ароматическая горечь для возбуждения аппетита[23] и улучшения пищеварения домашних животных[20].

Корневища использовали для дубления кож[23].

Аир обыкновенный в культуре

Уолт Уитмен в сборник стихов «Листья травы» (1860 год) включил цикл «Аир благовонный». Аир, обладающий стойким ароматным запахом, символизирует в «Листьях травы» постоянство и жизненную силу[31].


Классификация

Таксономическое положение

Об истории классификации см. также: Аироцветные

Аир обыкновенный входит в род Аир монотипного семейства Аирные монотипного порядка Аироцветные

    ещё пять видов, из которых наиболее известен Аир злаковый
   
порядок Аироцветные   семейство Аирные   род Аир    
         
  отдел Цветковые, или Покрытосеменные       вид Аир обыкновенный
     
  ещё 44 порядка цветковых растений  
 

Разновидности

Различают несколько разновидностей аира обыкновенного[32]:

Напишите отзыв о статье "Аир обыкновенный"

Примечания

  1. Об условности указания класса однодольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Однодольные».
  2. [www.ipni.org/ipni/idPlantNameSearch.do?id=664972-1-1 Calamus aromaticus]: информация на сайте IPNI (англ.)
  3. [botany.si.edu/ing/INGsearch.cfm?searchword=Acorus Род Acorus в базе данных Index Nominum Genericorum (ING)] (англ.)  (Проверено 18 мая 2009)
  4. J. P. Mallory, Douglas Q. Adams. [books.google.ru/books?id=tzU3RIV2BWIC&pg=PA542#v=onepage&q&f=false Encyclopedia of Indo-European culture]. — London: Fitzroy Dearborn Publishers, 1997. — P. 542. — ISBN 9781884964985.  (Проверено 3 августа 2010)
  5. [starling.rinet.ru/cgi-bin/etymology.cgi?single=1&basename=/data/ie/pokorny&text_number=+996&root=config Pokorny. P. 612]
  6. [www.sanskrit-lexicon.uni-koeln.de/cgi-bin/monier/serveimg.pl?file=/scans/MWScan/MWScanjpg/mw0260-karSaphala.jpg Санскритско-английский словарь Моньера-Вильямса]. Проверено 19 июля 2010. [www.webcitation.org/6547WcFfz Архивировано из первоисточника 30 января 2012].
  7. Ramawat, K. G., Ed. (2004). Biotechnology of Medicinal Plants: Vitalizer and Therapeutic Enfield, New Hampshire: Science Publishers, Inc. 5.
  8. 1 2 3 4 5 6 7 Универсальная энциклопедия лекарственных растений / сост. И. Н. Путырский, В. Н. Прохоров. — М.: Махаон, 2000. — С. 47—49. — 15 000 экз. — ISBN 5-88215-969-5.
  9. 1 2 По данным сайта GRIN (см. раздел Ссылки).
  10. Ир 1 // Толковый словарь живого великорусского языка : в 4 т. / авт.-сост. В. И. Даль. — 2-е изд. — СПб. : Типография М. О. Вольфа, 1880—1882.</span>
  11. 1 2 3 [starling.rinet.ru/cgi-bin/response.cgi?root=%2Fusr%2Flocal%2Fshare%2Fstarling%2Fmorpho&basename=morpho\vasmer\vasmer&first=1&text_word=аир&method_word=beginning&ww_word=on&ic_word=on&sort=word&encoding=utf-rus аир] // [etymolog.ruslang.ru/index.php?act=contents&book=vasmer Этимологический словарь русского языка] = Russisches etymologisches Wörterbuch : в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.‑кор. АН СССР О. Н. Трубачёва, под ред. и с предисл. проф. Б. А. Ларина [т. I]. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1986—1987.</span>
  12. [starling.rinet.ru/cgi-bin/response.cgi?root=%2Fusr%2Flocal%2Fshare%2Fstarling%2Fmorpho&basename=morpho\vasmer\vasmer&first=1&text_word=косатик&method_word=beginning&ww_word=on&ic_word=on&sort=word&encoding=utf-rus косатик] // [etymolog.ruslang.ru/index.php?act=contents&book=vasmer Этимологический словарь русского языка] = Russisches etymologisches Wörterbuch : в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.‑кор. АН СССР О. Н. Трубачёва, под ред. и с предисл. проф. Б. А. Ларина [т. I]. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1986—1987.</span>
  13. Губанов, И. А., Новиков, В. С., Тихомиров, В. Н. Определитель высших растений средней полосы европейской части СССР: Пособие для учителей. — М.: Просвещение, 1981. — С. 82. — 237 с.
  14. 1 2 3 Иллюстрированный определитель растений Ленинградской области / Под ред. А. Л. Буданцева и Г. П. Яковлева. — М.: Т-во науч. изд. КМК, 2006. — С. 737—739. — 799 с. — 700 экз. — ISBN 5-87317-260-9.
  15. [flower.onego.ru/voda/acorus.html Аир обыкновенный в Энциклопедии декоративных садовых растений]  (Проверено 18 мая 2009)
  16. Губанов, И. А. и др. Иллюстрированный определитель растений Средней России. — М.: Т-во научных изданий КМК, Ин-т технологических исследований, 2002. — Т. 1. — С. 407. — ISBN 5-87317-091-6.
  17. Барабанов, Е. И. Ботаника: учебник для студ. высш. учеб. заведений. — М.: Издат. центр «Академия», 2006. — С. 374. — 448 с. — ISBN 5-7695-2656-4.
  18. 1 2 3 4 Николайчук, Л. В., Жигар, М. П. Целебные растения: Лекарственные свойства. Кулинарные рецепты. Применение в косметике. — 2-е изд., стереотип. — Харьков: Прапор, 1992. — С. 27—29. — 239 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-7766-0516-4.
  19. Атлас ареалов и ресурсов лекарственных растений СССР / Под ред. П. С. Чикова. — М.: Изд-во ГУТК, 1980. — 340 с.
  20. 1 2 3 Атлас лекарственных растений СССР / Гл. ред. акад. Н. В. Цицин. — М.: Медгиз, 1962. — С. 10. — 702 с.
  21. Грудзинская, И. А. Семейство аронниковые… (см. раздел Литература).
  22. 1 2 3 4 Телятьев В. В. Полезные растения Центральной Сибири. — 3-е изд., испр. и доп. — Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1985. — С. 54—55. — 384 с.
  23. 1 2 3 4 5 6 7 Губанов И. А. и др. [ashipunov.info/shipunov/school/books/dikor_polezn_rast_sssr1976.djvu Дикорастущие полезные растения СССР] / Отв. ред. Т. А. Работнов. — М.: Мысль, 1976. — С. 57. — (Справочники-определители географа и путешественника).
  24. 1 2 Турова, А. Д., Сапожникова, Э. Н. Лекарственные растения СССР и их применение. — 4-е изд., стереотип. — М.: Медицина, 1984. — С. 179—181. — 304 с. — 100 000 экз.
  25. 1 2 Муравьёва, А. Д., Самылина, И. А., Яковлев, Г. П. Фармакогнозия: Учебник. — 4-е изд., перераб. и доп. — М.: Медицина, 2002. — С. 244—246. — 656 с. — ISBN 5-225-04417-9.
  26. 1 2 3 4 Энциклопедический словарь лекарственных, эфирномасличных и ядовитых растений / Сост. Г. С. Оголевец. — М.: Сельхозгиз, 1951. — С. 8. — 584 с.
  27. 1 2 3 4 5 Мазнев, Н. И. Энциклопедия лекарственных растений. — 3-е изд., испр. и доп. — М.: Мартин, 2004. — С. 59—60. — 496 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-8475-0213-3.
  28. [plants.usda.gov/factsheet/pdf/fs_acca4.pdf USDA NRCS — Acorus calamus L. Plant Fact Sheet] (англ.)  (Проверено 19 мая 2009)
  29. Дудченко Л. Г., Козьяков А. С., Кривенко В. В. Пряно-ароматические и пряно-вкусовые растения: Справочник / Отв. ред. К. М. Сытник. — К.: Наукова думка, 1989. — 304 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-12-000483-0.
  30. 1 2 Ботаника. Энциклопедия «Все растения мира»: Пер. с англ. = Botanica / ред. Д. Григорьев и др. — М.: Könemann, 2006 (русское издание). — С. 54. — 1020 с. — ISBN 3-8331-1621-8.
  31. [poetry.myriads.ru/%D3%E8%F2%EC%E5%ED+%D3%EE%EB%F2/734/4.htm Уолт Уитмен. Стихотворения и поэмы — Из цикла «Аир благовонный»]  (Проверено 18 мая 2009)
  32. [eol.org/pages/1123481/names/related_names Flagroot — Acorus calamus — Related names — Encyclopedia of Life]
  33. </ol>

Литература

В Викитеке есть тексты по теме
Acorus Calamus
  • Грудзинская И. А. Семейство аронниковые, или ароидные (Araceae) // Жизнь растений. В 6 т. / Гл. ред. А. Л. Тахтаджян. — М.: Просвещение, 1981. — Т. 6. Цветковые растения. / Под ред. А. Л. Тахтаджяна. — С. 466—493. — 543 с. — 300 000 экз. (В этом издании род Аир отнесён к аронниковым.)
  • Лекарственные растения луга. — М.: Изобр. иск-во, 1993.
  • Губанов, И. А. и др. 303. Acorus calamus L. — Аир обыкновенный, или тростниковый // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/gubanov2002_illustr_opred_rast_sred_rossii.djvu Иллюстрированный определитель растений Средней России. В 3 т]. — М.: Т-во науч. изд. КМК, Ин-т технолог. иссл., 2002. — Т. 1. Папоротники, хвощи, плауны, голосеменные, покрытосеменные (однодольные). — С. 407. — ISBN 8-87317-091-6.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Аир обыкновенный

Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.