Айвиллер-э-Лиомон
Коммуна
Айвиллер-э-Лиомон
Aillevillers-et-Lyaumont
Показать/скрыть карты
|
Айвилле́р-э-Лиомо́н (фр. Aillevillers-et-Lyaumont) — коммуна во Франции, находится в регионе Франш-Конте. Департамент — Верхняя Сона. Входит в состав кантона Сен-Лу-сюр-Семуз. Округ коммуны — Люр.
Код INSEE коммуны — 70006.
География
Коммуна расположена приблизительно в 320 км к востоку от Парижа, в 80 км севернее Безансона, в 36 км к северу от Везуля[1].
По территории коммуны протекают реки Семуза и Огрон[fr]. Около 2/3 территории коммуны покрыто лесами.
Население
Население коммуны на 2010 год составляло 1677 человек.
1962 | 1968 | 1975 | 1982 | 1990 | 1999 | 2010 |
---|---|---|---|---|---|---|
2158 | 2058 | 2020 | 1981 | 1883 | 1850 | 1677 |
Администрация
Период | Фамилия | Партия | Примечания | |
---|---|---|---|---|
2001 | 2008 | Надин Батло | Социалистическая партия | |
2008 | 2014 | Мишель Леполь |
Экономика
В 2010 году среди 1083 человек трудоспособного возраста (15-64 лет) 735 были экономически активными, 348 — неактивными (показатель активности — 67,9 %, в 1999 году было 66,9 %). Из 735 активных жителей работали 627 человек (365 мужчин и 262 женщины), безработных было 108 (51 мужчина и 57 женщин). Среди 348 неактивных 92 человека были учениками или студентами, 142 — пенсионерами, 114 были неактивными по другим причинам[2].
Фотогалерея
- Aillevillers, Église de la Décollation-de-Saint-Jean-Baptiste.jpg
Церковь Усекновения главы Св. Иоанна Крестителя
- Aillevillers-Château de la Chaudeau.jpg
Замок Шодо
(нач. XX века) - Aillevillers-usine de la Chaudeau.jpg
Завод Шодо (1915 год)
- Map commune FR insee code 70006.png
Карта коммуны
Напишите отзыв о статье "Айвиллер-э-Лиомон"
Примечания
- ↑ Физические расстояния рассчитаны по географическим координатам
- ↑ [www.insee.fr/fr/themes/detail.asp?reg_id=99&ref_id=base-cc-emploi-pop-active-2010 Base chiffres clés: emploi — population active 2010] (фр.). INSEE. Проверено 25 февраля 2014. (приближённые данные, в 1999 году временная занятость учтена частично)
Ссылки
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Айвиллер-э-Лиомон
- [www.insee.fr/fr/methodes/nomenclatures/cog/fichecommunale.asp?codedep=70&codecom=006 Айвиллер-э-Лиомон] (фр.). Национальный институт статистики и экономических исследований Франции. Проверено 25 февраля 2014.
- [www.linternaute.com/ville/pechaudier/ville-70006 Айвиллер-э-Лиомон] (фр.). www.linternaute.com. Проверено 3 августа 2014.
- [cassini.ehess.fr/cassini/fr/html/fiche.php?select_resultat=262 Айвиллер-э-Лиомон] (фр.). cassini.ehess.fr. Проверено 25 февраля 2014.
Отрывок, характеризующий Айвиллер-э-Лиомон
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.