Айви, Дана
Поделись знанием:
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
| Дана Айви | |
| Dana Ivey | |
| Дата рождения: |
12 августа 1941 (82 года) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Профессия: | |
Да́на А́йви (англ. Dana Ivey; род. 12 августа 1941, Атланта, Джорджия, США) — американская актриса.
Содержание
Биография
Дана Айви, американская характерная актриса, родилась 14 августа 1942 года в Атланте, штат Джорджия, в семье логопеда и актрисы Мэри Нелл Айви (урождённая МакКойн) и физика Хью Догерти Айви.
Карьера
В возрасте шести лет Дана, как и её мать, решила стать актрисой. Она стала заниматься актёрским мастерством ещё в средней школе. Во Флориде, где она училась после окончания школы, Дана играла главные роли в театре при Rollins College.
Поскольку Айви очень талантливая актриса, она получила стипендию для обучения в драматической студии в Англии в Лондонской Академии Музыки и Искусства. Дана снискала славу на театральной сцене, завоевала признание критиков, а также получила множество наград, таких, как «Tony Awards», «Outer Critics», «Drama Desk».
Дана Айви обладает богатым актёрским дарованием, что позволяет ей играть как в драматических фильмах («Цветы лиловых полей», «Другая женщина»), так и в комедиях («Отпетые мошенники», «Семейка Аддамс»). Айви также снялась в телефильмах по произведениям Шекспира: сыграла ведьму в «Макбете» в 1982 г., и королеву Гертруду в «Гамлете» в 1990 г. Также она неоднократно появлялась в телевизионных сериалах, например, таких, как «Закон и порядок», «Фрейзьер», «Секс в большом городе» и других. В настоящее время Дана Айви живёт в Нью-Йорке. В 2008 году она получила почетную докторскую степень honoris causa от Rollins College.[1]
Фильмография
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
|---|---|---|---|---|
| 1982 | тф | Маленькая Глория | Little Gloria … Happy at Last | |
| 1982 | тф | Макбет | Macbeth | ведьма |
| 1985 | ф | Цветы лиловых полей | The Color Purple | мисс Милли |
| 1985 | ф | Исследователи | Explorers | миссис Мюллер |
| 1985 | тф | Дом, где разбиваются сердца | Heartbreak House | леди Ариадна Уттерворд |
| 1986—1987 | с | Easy Street | Элеанор Стэндэрд | |
| 1986 | ф | Ревность | Heartburn | тамада |
| 1986 | тф | Воскресенье в парке с Джорджем | Sunday in the Park with George | Ивонн / Наоми Ейсен |
| 1988 | ф | Свидание Дэнниса Дженнингса | The Appointments of Dennis Jennings | диктор |
| 1988 | ф | Отпетые мошенники | Dirty Rotten Scoundrels | миссис Рид |
| 1988 | ф | Другая женщина | Another Woman | гостья на приеме |
| 1989—1990 | с | Страйкер | B.L. Stryker | Габриэль Харвуд |
| 1990 | ф | Открытки с края бездны | Postcards from the Edge | костюмерша |
| 1990 | тф | Гамлет | Hamlet | королева Гертруда |
| 1990—2009 | с | Закон и порядок | Law & Order | Shore |
| 1991 | ф | Семейка Аддамс | The Addams Family | Маргарет Элфорд, Маргарет Аддамс |
| 1992 | ф | Один дома 2: Потерянный в Нью-Йорке | Home Alone 2: Lost in New York | миссис Стоун |
| 1992 | тф | Ребенок, потерянный навсегда: История Джерри Шервуда | A Child Lost Forever: The Jerry Sherwood Story | Лоис Юргенс |
| 1993 | ф | Семейные ценности Аддамсов | Addams Family Values | Маргарет Адамс |
| 1993 | ф | Приключения Гека Финна | The Adventures of Huck Finn | вдова Дуглас |
| 1993 | ф | Неспящие в Сиэтле | Sleepless in Seattle | Клэр Беннетт |
| 1993 | тф | Выпуск 61-го года | Class of '61 | миссис Джулия Пейтон |
| 1993 | ф | Виновен вне подозрений | Guilty as Sin | судья Д. Томпкинс |
| 1993—1999 | с | Убойный отдел | Homicide: Life on the Street | Марджи Боландер |
| 1993—2004 | с | Фрейзьер | Frasier | миссис Лэнджер |
| 1995 | ф | Сабрина | Sabrina | Мак |
| 1995 | ф | Алая буква | The Scarlet Letter | Мередит Стоунхолл |
| 1997—2003 | с | Тюрьма Оз | Oz | Патрисия Нэтан |
| 1997—2004 | с | Практика | The Practice | судья Натали Браун |
| 1998 | ф | Самозванцы | The Impostors | миссис Эссендайн |
| 1998 | ф | Саймон Бирч | Simon Birch | бабушка Винтвуф |
| 1998—2004 | с | Секс в большом городе | Sex and the City | Труди Сторк |
| 1999 | тф | Урок перед смертью | A Lesson Before Dying | Эдна Гидри |
| 1999 | ф | Прогулка по Египту | Walking Across Egypt | Беатрис Вернон |
| 1999 | ф | Доктор Мамфорд | Mumford | миссис Крисп |
| 2000 | ф | Малыш | The Kid | доктор Александр |
| 2001—2002 | с | Центральная улица, 100 | 100 Centre Street | доктор Камиль Виллоуби |
| 2002—2009 | с | Детектив Монк | Monk | миссис Ельс |
| 2002 | ф | Страна чудаков | Orange County | Вера Гэнтнер |
| 2002 | ф | Любовь с уведомлением | Two Weeks Notice | Рут Келсон |
| 2003 | ф | Блондинка в законе 2 | Legally Blonde 2: Red, White & Blonde | Либби Хаузер |
| 2006 | ф | Очень важная персона | A Very Serious Person | Бетти |
| 2006 | с | Дурнушка | Ugly Betty | Роберта |
| 2007 | ф | Час пик 3 | Rush Hour 3 | сестра Агнес |
| 2007 | ф | Любовь со словарем | Broken English | Элинор Грегори |
| 2008 | ф | Город призраков | Ghost Town | Марджори Пикталл |
| 2008 | с | Возвращение Изабель Джеймс | The Return of Jezebel James | Молли |
| 2008 | ф | Claire | Барбара | |
| 2009 | ф | Супруги Морган в бегах | Did You Hear About the Morgans? | Триш Пингер
|
|
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Айви, Дана"
Примечания
Ссылки
- [www.danaivey.com/ Официальный сайт] (англ.)
Отрывок, характеризующий Айви, Дана
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
