Айгрубер, Август

Август Айгрубер нем. August Eigruber<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Гауляйтер Обердонау (Верхний Дунай)
22 мая 1938 года — 8 мая 1945 года
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	должность упразднена
Рейхсштатгальтер Обердонау (Верхний Дунай)
1 апреля 1940 года — 8 мая 1945 года
Рождение:	16 апреля 1907(1907-04-16) Штайр, Верхняя Австрия
Смерть:	28 мая 1947(1947-05-28) (40 лет) Ландсберг-на-Лехе, Бавария
Партия:	НСДАП
Военная служба
Звание:	обергруппенфюрер СС, обергруппенфюрер СА
Награды:

Август Айгрубер (нем. August Eigruber, 16 апреля 1907, Штайр, Верхняя Австрия — 28 мая 1947, Ландсберг-на-Лехе, Бавария) — партийный деятель НСДАП, гауляйтер (22 мая 1938) и рейхсштатгальтер (1 апреля 1940), обергруппенфюрер СА (9 ноября 1943), обергруппенфюрер СС (21 июня 1943).

Биография

Август Айгрубер родился 16 апреля 1907 года в Австрийском городе Штайр. После окончания средней школы учился на геодезиста и механика в Федеральном австрийском училище железа и стали. Затем работал по профессии механика. 16 ноября 1922 года вступил в организацию национал-социалистской рабочей молодежи, преобразованную в 1926 году в Гитлерюгенд. С 1925 года являлся руководителем нацистской молодежной организации в Австрии. 19 апреля 1928 года вступил в НСДАП (билет № 83 432), продолжал активно участвовать в работе Гитлерюгенда в Австрии. С октября 1930 года руководитель районного управления Гитлерюгенда в Штайрланде, а с 1931 по 1935 год руководитель НСДАП в Штайре.

В 1934 году за политическую деятельность запрещённой в Австрии НСДАП был арестован властями и приговорён к нескольким месяцам тюрьмы, содержался в лагере для интернированных Веллердорф. С мая 1935 года управляющий делами (нем. Geschäftsführer) гау Верхняя Австрия, а с марта 1936 года гауляйтер Верхней Австрии (в это время нацистская партия действовала в подполье). После аншлюса Австрии был назначен 11 марта 1938 года губернатором Верхней Австрии. 12 марта 1938 года был принят в СА в звании оберфюрера, в том же году 22 мая вступил в СС (билет № 292 778) в звании штандартенфюрера. С 10 апреля 1938 года советник министра, кроме того стал депутатом Рейхстага. 22 мая 1938 года был назначен гауляйтером Обердонау (Верхний Дунай). С 1 апреля 1940 года имперский наместник Обердонау.

С 6 апреля 1942 года уполномоченный по использованию рабочей силы на территории гау. С 16 ноября 1942 года имперский комиссар обороны Верхнего Дуная. С 15 июня 1943 года представитель Имперского комиссара по вопросам консолидации германского народа в Обердонау. Входил в наблюдательный совет компании Steyr-Daimler-Puch AG ([en.wikipedia.org/wiki/Steyr-Daimler-Puch Steyr-Daimler-Puch]). В мае 1945 года пытался организовать уничтожение культурных ценностей в штольнях Альтаусзее.

Арест, суд и казнь

8 мая 1945 года был арестован американскими войсками в районе Зальцкаммергута. 22 октября 1945 года переведён в Нюрнберг и был допрошен в качестве свидетеля, а 18 февраля 1946 года переведён в Дахау. На процессе в Маутхаузене 13 мая 1946 года был приговорён к смертной казни через повешение. Приговор был приведён в исполнение во дворе тюрьмы Ландсберг-на-Лехе 28 мая 1947 года.

Награды

• Шеврон старого бойца
• Медаль «В память 13 марта 1938 года» Аншлюсс-Медаль.
• Крест военных заслуг 1-й степени с мечами
• Крест военных заслуг 2-й степени с мечами
• Золотой партийный знак НСДАП (30.1.1939)
• Медаль За выслугу лет в НСДАП в бронзе и серебре
• Кольцо «Мёртвая голова»
• Почётная сабля рейхсфюрера СС

Литература

• Залесский К. А. СС. Охранные отряды НСДАП. — М.: Эксмо, 2005. — 672 с. — 5000 экз. — ISBN 5-699-09780-5.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_e/eigruber.html Биография на сайте «Хронос»]
• [ww2gravestone.com/general/eigruber-august Eigruber, August — World War II Graves]  (англ.)
• [www.aeiou.at/aeiou.encyclop.e/e310782.htm Eigruber, August — AEIOU]

Отрывок, характеризующий Айгрубер, Август

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.