Айдаров, Камал Гимадеевич
 |
Эта статья предлагается к удалению. Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/9 сентября 2015.
Пока процесс обсуждения не завершён, статью можно попытаться улучшить, однако следует воздерживаться от переименований или немотивированного удаления содержания, подробнее см. руководство к дальнейшему действию. Не снимайте пометку о выставлении на удаление до окончания обсуждения. Последнее изменение сделано участником Serge.sagace (вклад, журналы) в 23:18 UTC (4283186 минут назад). Администраторам: ссылки сюда, история, журналы, удалить. |
Айдаров Камал Гимадеевич<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| ||
| 1917 — 1940 | ||
|---|---|---|
| ||
| Рождение: | 1891 д. Кунакбаево, Стерлитамакский уезд, Уфимская губерния (ныне Стерлитамакский район Республики Башкортостан) | |
| Смерть: | 1944 РСФСР
| |
| Супруга: | Куватова Шакира Галимовна | |
| Партия: | ВКП(б) | |
| Профессия: | Директор «Башкниготорг» | |
Камал Гимадеевич Айдаров (башк. Қамал Айдаров, 1891—1944) — директор «Башкниготорг». Участник Башкирского национального движения, член ВКП(б) с 1917 года.
Содержание
Биография
Айдаров Камал Гимадиевич родился в 1891 году в д. Кунакбаево Стерлитамакского уезда Уфимской губернии (ныне Стерлитамакского района Республики Башкортостан). По национальности башкир. Участник Башкирского национального движения, член ВКП(б) с 1917 года.
С середины 1920-х годов работал на ответственных должностях при Комиссариате народного просвещения Башкирской АССР.
С начала 30-х годов руководил издательством Башгиз. Активно поддерживал ставших впоследствии классиками башкирской советской литературы таких писателей как : Мажит Гафури, Даут Юлтый, Афзал Тагиров, Имай Насыри, Тухват Янаби, Булат Ишемгул, Сайфи Кудаш.
По его инициативе и непосредственном участии в 1936 году «Башгиз» был реорганизован в две самостоятельные организации: Башкирское книжное издательство — Башкнигоиздат при Совнаркоме БАССР — и Башкниготорг при Башкирском комиссариате народного просвещения. Впоследствии Айдаров К. Г. руководил «Башкниготорг»[1] вплоть до конца 1936 года. Благодаря его усилиям, в этом же году в Уфе вступила в строй новая типография, оснащенная современным оборудованием. Эти мероприятия самым существенным образом сказались на качестве и количестве выпускаемой продукции[2].
Последняя занимаемая должность — директор Башкниготорг.[3] Арестован 26 ноября 1937[4] г., обвинен по статьям 58-10, 58-11 с приговором к лишению свободы на 5 лет. Скончался в местах лишения свободы в 1944. Реабилитирован 3 декабря 1956 года.
Семья
Супруга Куватова Шакира Галимовна (1901—1995) — меценат, заслуженный работник образования СССР. Дочь башкирского просветителя, мыслителя конца 19-го века Мухаметгалима Абдельганиевича Куватова.
Напишите отзыв о статье "Айдаров, Камал Гимадеевич"
Литература
Книга памяти Республики Башкортостан. Уфа. Издательство «КИТАП».
Примечания
- ↑ Лилия Гадельшина. [www.gabdullatukay.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=4738&Itemid=54 Габдулла Тукайга багышланган Интернет-портал]. www.gabdullatukay.ru. Проверено 10 сентября 2015.
- ↑ [www.kitap-ufa.ru/about/history/ Из истории издательства...]. Башкирское книжное издательство «Китап» имени Зайнаб Биишевой. Проверено 13 сентября 2015.
- ↑ Х. Х. Ишмуратов (гл. ред.), К. А. Аралбаев, Р. Т. Бикбаев, Р. А. Валеев, С. Х. Тупеев (зам. гл. ред.), Г. А. Хисамов. Книга памяти жертв политических репрессий Республи- ки Башкортостан. — УФА: «Китап», 1997.
- ↑ [lists.memo.ru/d1/f232.htm Списки жертв]. lists.memo.ru. Проверено 9 сентября 2015.
Отрывок, характеризующий Айдаров, Камал Гимадеевич
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
