Айзман, Гарри Эдуардович
Айзман Гарри Эдуардович | |
Фотография конца 1920-х годов | |
---|---|
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Гражданство: | |
Подданство: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Награды и премии: |
Гарри Эдуардович Айзман (англ. Harry Eisman; 1913 — 1979) — американский пионер, воспитывавшийся в СССР, участник Великой Отечественной войны, журналист.
Содержание
Биография
Родился в 1913 году в Российской империи. Ребёнком был привезён в Америку.
Учился в 61-й нью-йоркской гимназии[1]. Создал в США пионерскую организацию по образцу СССР. Получил 6 лет тюрьмы для малолетних преступников за участие в демонстрации против безработицы в Нью-Йорке 6 марта 1930 года[2][3]. Однако вместо тюрьмы был депортирован в Советский Союз (по месту рождения), поскольку на тот момент он не был гражданином США. В СССР был принят благожелательно, был участником целого ряда мероприятий для комсомольцев и пионеров. В 1933 году издательством «Молодая гвардия» была выпущена его книга «Хаусорн» для детей среднего возраста. Стиль книги получил отрицательную оценку советской критики[4]. Стал журналистом, работал в аппарате Коминтерна и в антифашистском комитете[5].
Участвовал в Великой Отечественной войне, воевать начал в 1942 году на Дону, был военкором. Имел боевые награды. В июне 1943 года вступил в ВКП(б)[6].
Мэри Ледер в своей книге «My Life in Stalinist Russia: An American Woman Looks Back» утверждает, что в 1950-е годы Айзман был сослан в Сибирь вследствие контактов с опальной писательницей Анной Луизой Стронг[7].
После войны работал в обществе советско-американской дружбы, ездил по пионерским лагерям, рассказывая о своём прошлом. В 1972 году в СССР была издана вторая книга Гарри Айзмана «Красные галстуки в стране доллара» (Москва, «Молодая гвардия»). В 1974 году Айзман побывал в Нью-Йорке, где встретился с родственниками, посетил свою старую школу и другие места своего детства[8].
Умер 6 мая 1979 года в Москве[9].
См. также
Напишите отзыв о статье "Айзман, Гарри Эдуардович"
Примечания
- ↑ [img-fotki.yandex.ru/get/6719/33863523.4a/0_9bde2_5213ff16_XL.jpg Почему плакал Макс Гельц]
- ↑ George Clarke. [www.marxists.org/history/etol/writers/clarke/1930/05/eisman.htm The Fight for Harry Eisman] // The Militant. — 1930. — Т. III (21 мая). (англ.)</span>
- ↑ United States. Congress. House. Special Committee on Communist Activities in the United States. [books.google.ru/books?id=9eOdlbA6vHAC&q=Harry+Eisman&dq=Harry+Eisman&hl=ru&sa=X&redir_esc=y Investigation of Communist Propaganda]. — Washington : U.S. Government Printing Office, 1930. (англ.)</span>
- ↑ Т. Габбе, 3. Задунайская, А. Любарская, Л. Чуковская. [www.chukfamily.ru/Lidia/Publ/netak.htm Не так и не то (Заметки о детских книгах)] // «Звезда». — 1933. — № 7.</span>
- ↑ [www.oblgazeta.ru/culture/22105/ «Урал» вспоминает Гарри Айзмана]
- ↑ Анатолий Марченко. [books.google.ru/books?redir_esc=y&hl=ru&id=VTbTAAAAMAAJ&dq=Гарри+Айзмана&focus=searchwithinvolume&q=Айзмана Они сражались с фашизмом]. — М. : Политиздат, 1988. — С. 281—289. — 430 с.</span>
- ↑ [books.google.ru/books?id=EFWlaYbgOeYC&pg=PA51&dq=Harry+Eisman&hl=ru&sa=X&redir_esc=y#v=onepage&q=Harry%20Eisman&f=false Mary M. Leder, Laurie Bernstein - My Life in Stalinist Russia] (англ.)
- ↑ [123doc.org/document/1626900-bai-tap-danh-cho-hoc-sinh-gioi.htm RED KERCHIEFS IN THE COUNTRY OF THE DOLLAR] (англ.)
- ↑ Mike Davidow. [books.google.ru/books?id=3vagAAAAMAAJ&q=Harry+Eisman+died&dq=Harry+Eisman+died&hl=ru&sa=X&redir_esc=y Moscow Diary 2]. — Progress Publishers, 1986. — Т. 2. — С. 42. — 229 с. — (Impressions of the USSR). — ISBN 978-0714724249. (англ.)</span>
</ol>
Ссылки
- [www.marxists.org/history/etol/writers/clarke/1930/05/eisman.htm The Fight for Harry Eisman] (англ.)
- [life.ru/t/главное/875328/import_zviezd_kogho_privozili_v_sssr_iz-za_zhielieznogho_zanaviesa Кого привозили в СССР из-за железного занавеса]
- [smena-online.ru/stories/garri Гарри]
Отрывок, характеризующий Айзман, Гарри Эдуардович
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.