Айкенберри, Джилл

Джилл Айкенберри
Jill Eikenberry
Джилл Айкенберри в 1989 году
Дата рождения:	21 января 1947(1947-01-21) (77 лет)
Место рождения:	Нью-Хейвен (Коннектикут), США
Гражданство:	США США
Профессия:	актриса
Карьера:	1971 — наст. время

Джилл Айкенберри (англ. Jill Eikenberry, род 21 января 1947) — американская актриса, наиболее известная благодаря роли жесткого адвоката Энн Келси в сериале NBC «Закон Лос-Анджелеса» (1986—1994), которая принесла ей премию «Золотой глобус» и пять номинаций на «Эмми».

Жизнь и карьера

Джилл Айкенберри родилась в Нью-Хейвене, Коннектикут, но выросла в Мэдисоне и Санкт-Иосифе. Она поступила в Барнард-колледж чтобы изучать антропологию, но после одного курса была принята в Йельский университет, где и изучала драматическое искусство. В 1970 году на театральной сцене она познакомилась со своим будущим мужем, актёром Майклом Такером, и три года спустя вышла за него замуж. Тогда же она начала свою карьеру на экране, сначала снимаясь в телефильмах, а после перешла на большой экран сыграв несколько заметных ролей в таких картинах как «Незамужняя женщина» (1978).

Карьера Айкенберри пошла вверх после роли в успешном фильме «Артур» 1981 года. Она добилась наибольшей известности по своей роли адвоката Энн Келси в длительном телесериале «Закон Лос-Анджелеса» (1986—1994). За свою карьеру она выиграла «Золотой глобус» в 1989 году, и ещё трижды была номинирована на награду, и пять раз была номинирована на главную телевизионную премию «Эмми». В ходе 1980-х и 1990-х Айкенберри также сыграла главные роли в более двадцати сделанных для телевидения фильмах и мини-сериалах.

В разные годы Айкенберри также снялась в фильмах «Манхэттенский проект» (1986), «Девушка из пригорода» (2007), «Жених напрокат» (2011) и «Бедная богатая девочка» (2011). В последние годы она появилась в эпизодах таких телесериалов как «4исла», «Закон и порядок» и «Следствие по телу». Более активна она была на театральной сцене, получая в 2011 году номинацию на «Драма Деск» за роль в офф-бродвейской пьесе «Для ребенка».

С 1973 года Айкенберри замужем за актёром Майклом Такером, с которым вместе снималась в «Законе Лос-Анджелеса». В середине 1980-х она страдала от рака молочной железы, вследствие чего сняла документальный фильм для NBC о выживших женщинах.

Фильмография

• Между строк (1977)
• Поторопись (1977)
• Конец света в нашей супружеской постели однажды дождливой ночью (1978)
• Незамужняя женщина (1978)
• Буч и Сандэнс: Ранние дни (1979)
• Богатые дети (1979)
• Скрой у всех на виду (1980)
• Артур (1981)
• Манхэттенский проект (1986)
• Манна небесная (2002)
• Самый счастливый день в его жизни (2007)
• Провинциалка (2007)
• Жених напрокат (2011)
• Бедная богатая девочка (2011)
• Держите на связи (2015)

Ссылки

• [www.tuckerberry.com Официальный сайт] (англ.)
• Джилл Айкенберри (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [ibdb.com/person.php?id=39344 Джилл Айкенберри] (англ.) на сайте Internet Broadway Database

Отрывок, характеризующий Айкенберри, Джилл

Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.