Айлей (аэропорт)

Аэропорт Айлей
Страна: Регион:	Великобритания Аргайл и Бьют
Тип:	гражданский
Код ИКАО: Код ИАТА:	EGPI ILY
Высота: Координаты:	+17 м 55°40′55″ с. ш. 006°15′24″ з. д.55.68194° с. ш. 6.25667° з. д. / 55.68194; -6.25667
Местное время:	UTC 0
Время работы:	круглосуточно
Эксплуатант:	Highlands and Islands Airports Limited
Сайт:	[www.hial.co.uk/islay-airport.html l.co.uk/islay-airport.html]
Взлётно-посадочные полосы (ВПП)
Номер	Размеры	Покрытие
13/31	1,545 м	асфальт
08/26	635 м	асфальт

Аэропорт Айлей (англ. Islay Airport, галис. Port-adhair Ìle) (IATA: ILY, ICAO: EGPI) (также известный как Аэропорт Гленегдэйл (англ. Glenegedale Airport)) приблизительно на полпути между Боумор и Порт-Эллен на острове Айлей в архипелаге Внутренние Гебриды, на западе Шотландии. Это небольшой местный аэропорт, владельцем и оператором которого является Highlands and Islands Airports Limited.

История

Первые аэропорты появились на Айлей в 1930-х. Это были аэропорты с травяным покрытием. В 1940, во время Второй мировой войны, Премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль отдал приказ строить военные аэропорты на западных шотландских островах, как для непосредственной защиты от нацистской Германии от нападения на Шотландию, и также для подготовки баз для самолётов, летающих через Атлантический океан. Современный аэропорт Айлей был построен в 1940 у него появилась бетонная взлетно-посадочная полоса в 1942. Во время Второй мировой войны более 1 500 военнослужащих Королевских ВВС находились в аэропорту Айлей.

29 июня 1994 произошёл серьёзный инцидент, когда BAe 146 32-й (королевской) эскадрильи ВВС, пассажиром которого был принц Уэльский, промахнулся мимо взлётно-посадочной полосы при приземлении. Жертв и травм не было, однако самолет был сильно повреждён.

Аэропорт сегодня

На сегодняшний день из аэропорта осуществляются регулярные рейсы в Международный аэропорт Глазго, а также в Обан и на Колонсей.

См. также

• RAF Kilchiaran

Ссылки

• [www.hial.co.uk/islay-airport.html Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Айлей (аэропорт)

– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.