Аймар, Лусиана

Лусиана Аймар
Личная информация
Пол	женский
Прозвища	Ла Мага, Эль Диего, Марадона хоккея
Гражданство	Аргентина Аргентина
Клуб	Gimnasia y Esgrima de Buenos Aires
Дата рождения	10 августа 1977(1977-08-10) (46 лет)
Место рождения	Росарио, Аргентина
Рост	172 см
Вес	59 кг
Награды и медали Хоккей на траве Летние Олимпийские игры Серебро Пекин 2000 женщины Бронза Пекин 2004 женщины Бронза Пекин 2008 женщины Серебро Лондон 2012 женщины Чемпионаты мира Золото Перт 2002 Бронза Мадрид 2006 Золото Росарио 2010 Бронза Гаа́га 2014 Трофей чемпионов Золото Амстелвен 2001 Серебро Макао 2002 Бронза Росарио 2004 Серебро Кильмес 2007 Золото Мёнхенгладбах 2008 Золото Сидней 2009 Золото Ноттингем 2010 Серебро Амстелвен 2011 Золото Росарио 2012 Золото Мендоса 2014 Панамериканские игры Золото Виннипег 1999 Золото Санто-Доминго 2003 Золото Рио-де-Жанейро 2007 Серебро Гвадалахара 2011

Лусиа́на Па́ула Айма́р (исп. Luciana Paula Aymar; 10 августа 1977, Росарио, Аргентина) — знаменитая аргентинская хоккеистка на траве, четырёхкратная медалистка летних Олимпийских игр, двукратная чемпионка мира, шестикратная победительница трофея чемпионов, трёхкратная чемпионка Панамериканских игр. Аймар является единственной в истории спортсменкой, которая 8 раз становилась хоккеисткой года по версии международной федерации хоккея на траве.

Спортивная биография

Первую свою значимую награду в составе сборной Аргентины Лусиана завоевала на Панамериканских играх, став победительницей турнира.

В 2000 году Лусиана Аймар дебютировала на летних Олимпийских играх. В женском хоккейном турнире сборная Аргентины смогла дойти до финала, где уступила хозяйкам турнира сборной Австралии 1:3. Сама Аймар приняла участие во всех 8-и матчах, в которых забила 3 гола. В 2002 году Аймар впервые стала чемпионкой мира, при этом став лучшим игроком турнира, а спустя год двукратной чемпионкой Панамериканских игр.

На летних Олимпийских играх 2004 года в Афинах сборная Аргентины оступилась в полуфинале, уступив сборной Нидерландов. В поединке за третье место аргентинки обыграли сборную Китая и стали обладательницами бронзовых наград. На олимпийском турнире Лусиана сыграла в 6 матчах, в которых забила 4 гола. В 2006 году сборной Аргентине не удалось отстоять титул чемпионок мира, завоевав только бронзовые медали, но на следующий год в Санто-Доминго Аймар в составе сборной стала трёхкратной победительницей Панамериканских игр.

На Летних Олимпийских играх 2008 года в Пекине сборная Аргентины вновь, как и 4 года назад, оступилась на полуфинальной стадии. Обидчиками аргентинок вновь выступили представительницы Нидерландов. В поединке за третье место сборная Аргентины обыграла сборную Германии 3:1. Лусиана Аймар сыграла во всех 7-ми матчах и забила 1 гол. 2010 год стал одним из самых удачных в карьере Лусианы. В течение года она завоевала золото чемпионата мира, проходившего в её родном Росарио, а также стала четырёхкратной обладательницей Трофея чемпионов. При этом оба раза Аймар становилась MVP турнира.

В 2012 году на церемонии открытия летних Олимпийских игр 2012 года Аймар было доверено право нести флаг Аргентины. На самих играх в Лондоне хоккейная сборная Аргентины в очередной раз была близка к победе в олимпийском турнире, но вновь на пути к золоту встали голландки. В финале соревнований сборная Аргентины в упорной борьбе уступила сборной Нидерландов 0:2 и стала обладателем серебряных наград. На олимпийском турнире Аймар сыграла во всех 7-и матчах и забив 3 гола. В конце 2012 года Аймар в родном Росарио в пятый раз стала обладательницей Трофея чемпионов и в 6-й раз став лучшим игроком по итогам соревнований.

Помимо спорта, также является фотомоделью.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ay/lucha-aymar-1.html Лусиана Аймар] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [archive.is/20130127234537/www.london2012.com/athlete/aymar-luciana-1088386/ Профиль на официальном сайте летних Олимпийских игр 2012 года]  (англ.)
• [www.fih.ch/global-stars/profiles/argentina/women/luciana-aymar/ Профиль на сайте FIH]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Аймар, Лусиана

– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.