Айрис Гейнсборо

Aйрис Гейнсборо
エアリス・ゲインズブール
Игровая серия	Final Fantasy
Появления	Final Fantasy VII
Озвучивание	Майя Сакамото (японский) Мэнди Мур, Мина Сувари (английский)
Дополнительная информация
Дата рождения	7 февраля 1985
Возраст	22
Вид (раса)	Цетра (древние)
Род занятий	Продажа цветов
Оружие	Жезл

Айрис Гейнсборо (яп. エアリス・ゲインズブール Эарису Гейндзубу:ру, англ. Aeris/Aerith Gainsborough; рус. Айрис, также Аэрис, реже Аерис) — персонаж Final Fantasy VII и Advent Children, происходит из расы Древних (Cetra). Также появляется в Crisis Core, Final Fantasy Tactics и серии Kingdom Hearts. Оригинальный дизайн был разработан художником Тэцуей Номурой с участием Ёсинори Китасэ и Хиронобу Сакагути. Приметами Айрис являются оригинальная прическа с косой, зелёные глаза, розовое длинное платье, красный короткий жакет, а также браслеты на запястьях. В игре Kingdom Hearts жакета и браслетов на ней нет, но появляется пояс. В играх Crisis Core, Final Fantasy Tactics и Kingdom Hearts II у неё другие наряды.

Биография

Айрис родилась 7 февраля 1985 года в Айсикле. Матерью Айрис была Ифальна, последняя из рода Цетра, отцом — профессор Гаст Фаремиc. Менее чем через три недели счастливой семейной жизни, 27 февраля, их выследил профессор Ходзё, убил Гаста и захватил Ифальну с дочерью. Так они стали объектами бесчисленных экспериментов Ходзё и Син-Ра. Спустя какое-то время им всё же удалось сбежать из лабораторий, но Ифална была тяжело ранена при побеге и протянула только до Мидгара. Перед тем, как умереть прямо на железнодорожных путях в глубине мидгарских трущоб, она успела передать Айрис на попечение Эльмире Гейнсборо. Эльмира заботилась о девочке несколько лет, пока Син-Ра не выследила её. Тем не менее, попытки снова захватить девочку не увенчались успехом. Турк по имени Цзэн, считавший её своим другом и, возможно, влюблённый в неё, пытался убедить Айрис добровольно сотрудничать с Син-Ра. По мере взросления девушка продолжала слышать обращённый к ней голос Планеты. Айрис пугала ответственность, лежавшая на ней как на последней из рода Цетра, а в более тяжёлые времена она и вовсе не желала признавать своё происхождение. Айрис с Эльмирой жили в Секторе 5 мидгарских трущоб. Местные жители утверждали, что на этой земле ничего не может расти — ведь реакторы Мако выкачали всю жизнь из Мидгарских земель и прилегающих территорий. Но Айрис сумела развести цветник в Церкви Сектора 5, обнаружив, что Поток Жизни проходит здесь довольно близко к поверхности. Она выращивала цветы, а затем продавала их в Мидгаре, помогая Эльмире свести концы с концами.

Before Crisis

В Before Crisis Айрис в более юном возрасте, чем в оригинальной игре, мы впервые встречаем в 6 эпизоде, где она продаёт цветы Руду, собиравшемуся на свидание с Челси. В 11 эпизоде она играет ту же роль, что и в последующих играх серии. Будучи последней из Цетра, она оказывается между двух огней — Лавиной и Син-Ра, и обе организации пытаются захватить её. Во время одного из столкновений один из турок попытался вырвать её из рук Лавины, но не преуспел, и Айрис была поймана террористами. Лавина хотела защитить Землю Обетованную от Син-Ра, но девушка не захотела с ними сотрудничать. Пребывая в руках Лавины, Айрис слышала идущий от их командирши, Эльфе, странный зов, принадлежавший Циркониаде. Спасение пришло с неожиданной стороны — на Лавину, с целью забрать девушку, напали Турки. В результате драки компания террористов провалилась в помещение церкви, облюбованной Айрис. Когда Эльфе была побеждена, Лавина отступила, и Айрис было позволено вернуться домой.

Crisis Core

Впервые Айрис появляется, когда в её церквушку «с неба свалился» Зак Фейр. После небольшой миниигры он покупает ей розовый бант, который Айрис тут же заплетает в волосы — к огромному удовольствию «спасённого» и самой девушки. У них завязываются романтические отношения, причём на первое свидание они побежали спустя всего несколько часов после первой встречи. В разговоре Айрис заметила, что боится СОЛДАТ, потому что считает их ненормальными, а быть «нормальным», по её мнению — наивысшее счастье.

Зак тут же честно признался, что он — СОЛДАТ, и Айрис поспешно извинилась. Чтобы нарушить последовавшее за этим неловкое молчание, Айрис сказала Заку, что у него красивые глаза. Тот придвинулся ближе, чтобы она смогла получше их разглядеть, но Айрис, испугавшись такого слишком близкого контакта, сердито его оттолкнула. Зак сказал, что его глаза, светящиеся от мако, похожи на небо. Айрис с улыбкой ответила: «Если ты говоришь о том небе, которое вижу я, тогда мне не страшно». Айрис появляется ещё в нескольких эпизодах, уже в качестве подружки Зака. Их отношения выходят на новый уровень после гибели Анджила, Айрис утешает пребывающего в отчаянии Зака. Они встречаются вплоть до тех пор, когда Зак отправляется на задание, на целых четыре года разлучившее его с Айрис. Последняя даже не знала, куда его направили. В последнюю свою встречу с Заком Айрис даёт ему список своих желаний, где имелась приписка «Я хотела бы проводить больше времени с тобой». Всего за эти четыре года Айрис написала Заку 89 писем, которые так никогда и не были отправлены. В заключительных сценах Crisis Core можно видеть Айрис, ухаживающую за цветами, которая затем смотрит в небо, молитвенно сложив руки на груди. Именно в этот момент, далеко за пределами Мидгара, Зак был застрелен солдатами Син-Ра. Несмотря на то, что из сюжета Final Fantasy VII следует, что Айрис ничего не было известно о судьбе Зака, некоторые считают, что заключительные кадры Crisis Core показывают, что Айрис каким-то образом почувствовала его гибель.

Final Fantasy VII

Айрис продолжает торговать цветами и после смерти Зака. Вскоре она встречает Клауда Страйфа, который удивительным образом напоминает ей Зака. После уничтожения Мако-реактора в 1 секторе Клауд предупреждает её об опасности, но Айрис не прислушивается к нему. Позже Клауд, в точности повторяя сцену знакомства Айрис с Заком, свалился в её церковь после неудачной попытки взорвать реактор Сектора 5 и очнулся среди цветов. Сюда же вскоре являются охотящиеся за Айрис Турки. Девушка попросила Клауда побыть её телохранителем, пообещав ему взамен свидание. Клауд, естественно, согласился и помог ей убежать от Турок. По дороге они узнали, что Тифа Локхарт была похищена Доном Корнео.

Айрис предложила свой план вызволения девушки, и они вместе пробрались в особняк Дона. Дон поведал им, что Син-Ра нашла штаб Лавины и теперь собирается обрушить плиту над сектором, что полностью его уничтожит. Компания попыталась было помешать осуществлению этого жестокого плана, но не преуспела, а Айрис была захвачена при попытке увести дочь Баррета — Марлин — в безопасное место. Клауд, Тифа и Баррет отправляются за ней в Син-Ра-Билдинг, но сами попадают в плен. Вскоре из нескольких источников им становится известно о происхождении Айрис и причине заинтересованности ею со стороны Син-Ра. Вместе с Клаудом и его компанией Айрис пускается в погоню за отступником Сефиротом. Айрис быстро становится в компании своей, и после посещения Космо-Каньона окончательно смиряется со своим призванием и обязанностями в качестве последней из Цетра. В конце концов, они настигают Сефирота в Храме Древних, и здесь Айрис помогает им разгадать загадки древних и пробраться во внутреннее помещение храма. Здесь же Сефирот сообщает им свой план — использовать Тёмную Материю для вызова Метеора — мощнейшего тёмного заклинания. Сам храм становится Тёмной Материей, и Сефирот заставляет Клауда отдать её ему. После этого Клауд уходит в себя, и ему снится Айрис, утверждающая, будто может остановить Сефирота. Когда он приходит в себя, то узнаёт, что Айрис покинула их, и повёл компанию следом за ней. Они находят Айрис в Забытой Столице, где она молит планету о помощи. Сефирот снова берёт Клауда под контроль, заставляя его убить Айрис. Но друзья не дают Клауду сделать это, и тогда Сефирот сам убивает Айрис, пронзив её мечом. Когда Сефирот извлёк Масамунэ из тела Айрис, Белая материя выпала из её банта и упала в воду; после этого героям пришлось сразиться с очередной формой тела Дженовы. Затем Клауд отнёс тело Айрис на середину озера, где и отпустил. Тело Айрис, таким образом, попало в Поток Жизни. В дальнейшем становится известно, что Айрис молила о возможности воспользоваться Святостью — мощнейшим Белым заклинанием, способным защитить планету от Метеора. После того, как Сефирот побеждён, Святость высвобождается из недр планеты и, вместе с силой Потока Жизни, противостоит Метеору.

Final Fantasy VII: Advent Children

Айрис появляется несколько раз в течение фильма, являясь Клауду в некоем светлом, просторном и, чаще всего, пустынном месте (возможно, в Потоке Жизни). Клауд обвиняет себя в её смерти и просит прощения. Но Айрис, в свою очередь, просит самого Клауда простить. Каждый раз во время их встреч она пытается убедить его простить самого себя. Ей даже неким образом удаётся оставить сообщение на его телефоне — о том, что она никогда не винила его, и что имеет значение только то, что Клауд пришёл за ней. Во время драки с Багамутом она является Клауду на помощь — можно увидеть её отражение в его зрачке. В остальных случаях её лицо видно только наполовину. В этой драке каждый член изначальной команды помогает Клауду победить чудище. Последней на помощь пришла Айрис. Он принял протянутую ей руку, и Айрис восстановила его силы. После чего он сумел победить Багамута. Айрис поддерживает Клауда и в сражении против Кададжа, когда Сефирот упоминает о близких ему людях — вместе с её образом Клауда видятся и Тифа, и Зак, и прочие… Айрис вызвала очистительный дождь, излечивший людей от Геостигмы. Марлин интересуется, её ли это работа, а Тифа уверенно благодарит Айрис, утверждая, что чувствовала её присутствие. Умирая, Кададж услышал голос Айрис и перепутал его с голосом своей Матери. Клауд также называет её Матерью, когда оказывается «в белом свете» после взрыва. Айрис посмеивается, недоумевая, почему всем так охота видеть в её лице Мать. Голос Зака говорит Клауду, что ему здесь пока не место. Очнувшись в церкви Айрис, Клауд обнаружил себя окружённым детьми. Он заметил Айрис, направляющуюся к выходу, и прислонившегося к дверному косяку Зака. Перед тем, как выйти, Айрис обернулась и улыбнулась Клауду, говоря, что теперь всё будет хорошо. После этого она вместе с Заком вышла, растворившись в ослепительно-белом свете. Клауд с улыбкой посмотрел им вслед, согласный с тем, что теперь он не одинок.

Этимология имени

В англоязычных и европейских версиях Компиляции существует двойственное написание этого имени: Aeris и Aerith. Однако по-японски это имя пишется иначе: エアリス (Эарису), то есть Earth, Земля.

Кроме того, существуют некоторые другие версии происхождения имени.

• Имя Aeris/Aerith вряд ли связано с традиционным английским именем Айрис (Iris), однако греческая богиня радуги Ирида (Iris) была посредницей между богами и людьми, посланницей богов, так же, как Aeris выступает посланницей неперсонифицированных сил природы — Планеты, Потока Жизни, связующим звеном между Планетой и людьми.
• iris, ирис — всё-таки цветок, Айрис связана с цветами.
• Aeris — латинское слово, означающее воздух, атмосферу, эфир или погоду.
• Имя Aeris созвучно английскому слову heiress («наследница», тот, кто наследует нечто очень важное). Айрис — наследница Древних.
• Aeris может быть анаграммой от Aesir (асы, боги в скандинавской мифологии).

В североамериканской версии Final Fantasy VII был использован первый вариант (Aeris), потом, начиная с Kingdom Hearts, Square приняла второй (Aerith), очевидно, учтя аналогию Aerith-Earth (возможно, AERITH как анаграмма от I EARTH — «Я — Земля»). Тем не менее, первый вариант написания её имени в английском языке (Aeris) вряд ли выйдет из употребления.

В русскоязычном фэндоме практически общепринятым является написание «Айрис», хотя на самом деле имя героини произносится как Эйрис (прослушать). В связи с тем, что в оригинальной игре Final Fantasy VII не было голосовой озвучки, фанам игры приходилось ориентироваться на прохождения игры, где имена персонажей были написаны на русском. В одном из первых прохождений автора Лорд Ханта (Алексей Пожарский) в журнале «Великий Дракон» её имя было написано именно так: «Айрис». Этот вариант и закрепился. Другие варианты прочтения её имени — «Аэрис» или «Аерис» — образованы, очевидно, от буквальной транслитерации английского написания имени — Aeris.

Музыкальная тема

Лейтмотив, связанный с Айрис, проигрывается несколько раз во Final Fantasy VII (прослушать). Он впервые звучит во время кадра с матерью Айрис в её доме, и повторяется во время гибели Айрис. Фрагмент «Цветы расцветают в церкви» основывается на эту тему. Этот фрагмент пользуется чрезвычайной популярностью среди поклонников Final Fantasy, и вдохновил на создание оркестровой версии, пианино версии, а также вокальной версии, выполняемой артистом Рикки, который, кроме того, выполняет «Suteki dа Ne» для Final Fantasy X, как «чистое сердце». Музыкальная тема исполняется композитором Final Fantasy Нобуо Уэмацу. Фортепианная версия темы появляется дважды в Final Fantasy VII: Advent Children, и трек «Вода», также перекликается с оттенками этой темы. Первые фразы темы Айрис появляются только перед кульминацией трека «Divinity II» .Тема Айрис также фигурирует во время финальных титров Advent Children. Она была также переведена командой OverClocked ReMix в альбом Голоса Лайфстрима.

Влияние

Айрис получила положительные отзывы. GamesTM причислил её к «игровых легендам». С одной стороны её считают отличным и детально проработанным персонажем, с другой стороны её критиковали за депрессивность и наивность. В феврале 2007 года она была включена Tom’s Games в список «Top 50 Женщин в истории видеоигр». В конце 2007 года Айрис заняла 5 место среди персонажей всех времён на PlayStation по версии Dengeki PlayStation. По версии IGN она заняла место выше, чем главный герой Клауд Страйф.

Сцена гибели Айрис считается драматичнейшим моментом игры Final Fantasy VII и одним из самых запоминающихся моментов среди игр вообще. Она вызвала самые настоящие слёзы. Поиск по Google.com со словами «i cried when Aeris died» выдает около 278000 результатов. Подобную ситуацию можно наблюдать в России, Японии и других странах. Фаны даже послали петицию Ёсинори Китасэ с просьбой о возвращении Айрис.

На англоязычной имиджбоард 4chan.com появилось выражение AERIS DIES. Оно представляет собой спойлер, означающий, что в данном кино/книге/компьютерной игре погибнет главный женский персонаж. Например:

— Ты видел фильм «Глубокое синее море»? .
— Да. AERIS DIES.

На многих игровых форумах были созданы способы воскресить Айрис, которые оказались не более чем «уткой» — обманом. Дошло до того что компания Square Enix официально заявила следующее:

No. It is not possible to have Aeris rejoin your party after her death, or even prevent her death, in the U.S., Japanese and PC versions of Final Fantasy VII. This is a false rumor that was started a long time ago by somebody on the Internet.

Официальное заявление Square

Нет, невозможно вернуть Айрис в вашу команду или предотвратить её смерть в американской, японской и PC версиях Final Fantasy VII. Воскрешение Айрис — это лишь ложный слух, который кто-то давно начал распространять через Интернет.

Официальное заявление Square

И тем не менее доверчивые геймеры до сих пор верят в эти «способы» воскрешения Айрис. Предлагают даже денежные вознаграждения (от 1000$ и выше) тому, кто найдёт способ воскресить Айрис без применения трейнеров, взлома, моддинга и т. п. методов, используя только прохождение игры FF VII. В игровой среде даже появилось выражение «воскресить Айрис», то есть сделать нечто абсолютно невозможное.

Ссылки

• [na.square-enix.com/games/ff7/aeris-char.html Айрис Гейнсборо персонаж] на официальном Square Enix Final Fantasy VII сайте
• [finalfantasy.wikia.com/wiki/Aerith_Gainsborough Aerith Gainsborough] на английской викии Final Fantasy

Отрывок, характеризующий Айрис Гейнсборо

Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.


Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.


Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.