Айтхожин, Мурат Абенович

Мурат Абенович Айтхожин
каз. Мұрат Әбенұлы Айтхожин
Дата рождения:	29 июня 1939(1939-06-29)
Место рождения:	Петропавловск, КазССР
Дата смерти:	19 декабря 1987(1987-12-19) (48 лет)
Место смерти:	Алма-Ата, КазССР
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	молекулярная биология, биохимия
Место работы:	Институт ботаники, Институт молекулярной биологии и биохимии АН КазССР
Учёная степень:	доктор биологических наук
Учёное звание:	академик АН Казахской ССР
Альма-матер:	Казахский университет
Научный руководитель:	академик А. С. Спирин
Награды и премии:

Мура́т Абенович Айтхо́жин (каз. Мұрат Әбенұлы Айтхожин, 29 июня 1939, Петропавловск, Казахская ССР — 19 декабря 1987, Алма-Ата, Казахская ССР) — специалист в области молекулярной биологии и биохимии, академик Академии наук КазССР (1983), доктор биологических наук (1977), профессор (1980), лауреат Ленинской премии (1976), ученик академика А. С. Спирина.

Биография

В 1962 году окончил Казахский государственный университет имени С. М. Кирова, в 1965 году — аспирантуру Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

В 1965—1967 годах работал младшим научным сотрудником, в 1967—1969 годах старшим научным сотрудником Института ботаники Академии наук КазССР.

В 1969—1978 годах — заведующий лабораторией, в 1978—1983 годах — директор Института ботаники Академии наук КазССР. В 1983—1987 годах — директор Института молекулярной биологии и биохимии АН КазССР.

В 1986—1987 годах — президент Академии наук КазССР.

Вклад в науку

Мурат Айтхожин был основателем молекулярной биологии и биотехнологии в Казахстане. Айтхожин одним из первых в мировой науке провёл сравнительное изучение белоксинтезирующего аппарата у высших организмов, занимался поиском и изучением физико-химических свойств информосом в растительных клетках в группе академика А. С. Спирина. Группа открыла классы информосом растений — свободные цитоплазмические, полисомно-связанные и ядерные, включая РНК-связывающие белки.

В 1983 году Айтхожин организовал Институт молекулярной биологии и биохимии Академии наук КазССР. В 1987 году им был организован Казахский сельскохозяйственный биотехнологический центр, где проводятся работы по клеточной и генной инженерии растений. Мурат Айтхожин впервые ввёл курс молекулярной биологии и ряд специальных курсов для студентов биологического факультета Казахского государственного университета.

Под руководством Айтхожина был разработан комплекс приборов для автоматизации молекулярно-биологических экспериментов, который был защищён 15 авторскими свидетельствами и 16 патентами в ведущих странах.

Награды

• Ленинская премия (1976) — за цикл работ «Открытие информосом — нового класса внутриклеточных частиц».
• Занесён в «Золотую книгу почёта КазССР» (1974).
• Золотая медаль Советского фонда мира (1987).
• Орден Дружбы народов (1987).

Основные научные работы

• Айтхожин М. А. Молекулярные механизмы биосинтеза белка растений: Избр. тр. — Алма-Ата: Наука КазССР, 1989. — 287 с. — ISBN 5-628-00381-6.
• Айтхожин М. А. Рибонуклеопротеидные частицы высших растений: Автореф. дис. ... д-ра биол. наук. — Москва, 1976. — 44 с.
• Айтхожин М. А., Азимуратова Р. Ж., Ким Т. Н., Дарканбаев Т. Б. Выделение и характеристика быстрометящихся фракций РНК цитоплазмы Aspergillus niger // Биохимия. — 1972. — Т. 37, № 6. — С. 1276-1281.
• Айтхожин М. А., Беклемишев А. В., Назарова Л. М., Филимонов Н. Г. Функциональная активность гетерологичных рибосом // Докл. АН СССР. — 1972. — Т. 203, № 6. — С. 1403-1404.
• Айтхожин М. А., Белицина Н. В., Спирин А.С. Нуклеиновые кислоты на ранних стадиях развития зародыша у рыб (на примере вьюна Misgurnus fossilis) // Биохимия. — 1964. — Т. 29, № 1. — С. 169-175.
• Айтхожин М. А., Искаков Б. К. Информосомы растений. — Алма-Ата: Наука, 1982. — 182 с.
• Белицина Н. В., Айтхожин М. А., Гаврилова Л. П., Спирин А. С. Информационные рибонуклеиновые кислоты дифференцирующихся животных клеток // Биохимия. — 1964. — Т. 29, № 2. — С. 363-374.
• Дощанов Х. И., Пушкарёв В. М., Полимбетова Н. С., Айтхожин М. А. Освобождение информосом из изолированных ядер зародышей пшеницы в системе in vitro // Молек. биология. — 1981. — Т. 15, № 1. — С. 72-78.
• Искаков Б. К., Айтхожин М. А. Белки информосом, связанных с полирибосомами, из прорастающих зародышей пшеницы // Молек. биология. — 1979. — Т. 13, № 5. — С. 1124-1129.
• Методы молекулярной биологии, биохимии и биотехнологии растений: [Сб. ст.] / Отв. ред. М. А. Айтхожин, Х. И. Дощанов. — Алма-Ата: Наука КазССР, 1988. — 165 с. — ISBN 5-628-00093-0.
• Спирин А. С., Белицина Н. В., Айтхожин М. А. Информационные РНК в раннем эмбриогенезе // Журн. общей биол. — 1964. — Т. 25, № 5. — С. 321-338.
• Спирин А. С., Белицина Н. В., Айтхожин М. А. (Spirin A. S., Belitsina N. V., Aitkhozhin M. A.) Messenger RNA in early embryogenesis (англ.) // Fed. Proc. Transl. Suppl. — 1965. — Vol. 24, no. 5. — P. 907-915.
• Филимонов Н. Г., Айтхожин М. А. Поли-А-белковые комплексы в полирибосомах прорастающих зародышей пшеницы // Биохимия. — 1978. — Т. 43, № 6. — С. 1062-1066.
• Филимонов Н. Г., Айтхожин М. А., Газарян К. Г. Поли(А)-содержащие РНК из прорастающих зародышей пшеницы // Молек. биология. — 1978. — Т. 12, № 3. — С. 522-526.
• Филимонов Н. Г., Мартакова Н. А., Попов Л. С., Тарантул В. З., Айтхожин М. А. Организация нуклеотидных последовательностей ядерной ДНК зародышей пшеницы // Биохимия. — 1982. — Т. 47, № 7. — С. 1198-1207.
• Шакулов Р. С., Айтхожин М. А., Спирин А. С.  // Биохимия. — 1962. — Т. 27, № 4. — С. 744-751.

Память

• Именем Мурата Айтхожина названа средняя школа № 1 в Петропавловске
• Именем Мурата Айтхожина назван Институт молекулярной биологии и биохимии Академии наук Казахстана

Отрывок, характеризующий Айтхожин, Мурат Абенович

Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.
Приехав из отпуска, радостно встреченный товарищами, Николай был посылал за ремонтом и из Малороссии привел отличных лошадей, которые радовали его и заслужили ему похвалы от начальства. В отсутствие его он был произведен в ротмистры, и когда полк был поставлен на военное положение с увеличенным комплектом, он опять получил свой прежний эскадрон.
Началась кампания, полк был двинут в Польшу, выдавалось двойное жалованье, прибыли новые офицеры, новые люди, лошади; и, главное, распространилось то возбужденно веселое настроение, которое сопутствует началу войны; и Ростов, сознавая свое выгодное положение в полку, весь предался удовольствиям и интересам военной службы, хотя и знал, что рано или поздно придется их покинуть.
Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.