Айчурек
Поделись знанием:
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
| Айчурек — «Лунная красавица» | |
| Композитор |
Владимир Власов, Абдылас Малдыбаев, Владимир Фере |
|---|---|
| Язык либретто | |
| Источник сюжета |
Эпос Манас |
| Жанр |
Народная музыкальная драма |
| Место первой постановки |
Киргизский театр оперы и балета, Фрунзе (ныне Бишкек) |
Айчурек (в переводе с кирг. «Лунная красавица»; также «Ай-Чурек») — опера в трёх действиях; первая киргизская опера.
Композиторы: Владимир А. Власов[1], Абдылас М. Малдыбаев, Владимир Г. Фере.
Опера впервые была поставлена в 1939 году, что послужило началом творческого пути Киргизского театра оперы и балета.
Либретто по мотивам второй части эпоса «Манас»[2] было написано поэтами-драматургами Д. Боконбаевым[3], Д. Турусбековым, К. Маликовым.
Опера вошла в золотой фонд киргизского искусства. Она отражает момент нападения полчищ Чынкожо и Толтоя на Ахунхана с целью забрать красавицу Айчурек.
Музыка оперы пропитана киргизским мелосом, а также передаёт картины народного быта.
- Режиссёры первой постановки произведения:
- В. Целиковский[4] и
- Асанкул Куттубаев;
- художник-постановщик:
- Исполнители:
- Сайра Киизбаева (красавица Айчурек) и
- Анвар Куттубаева (её юная сестра, Калыйман).
Критика
26 мая 1939 года опера «Айчурек» была показана в Москве, на декаде киргизской литературы и искусства, встретив единодушные одобрительные отзывы. «В целом, «Айчурек»,—писал Ю. А. Шапорин на страницах «Правды», — наглядное и неотразимое свидетельство огромных творческих сил киргизского народа, чьё искусство ещё так недавно стало расправлять свои крылья»[5].
Напишите отзыв о статье "Айчурек"
Примечания
- ↑ [art.sovfarfor.com/muzyka/premera-opery-aychurek ...опера В. А. Власова,...]
- ↑ [ru.wikipedia.org.advanc.io/wiki/%D0%9C%D0%B0%D0%BD%D0%B0%D1%81 Манас]
- ↑ [pisateli.kloop.kg/2009/11/26/bokonbaev-zhoomart/ Боконбаев Джоомарт]
- ↑ [josef-egipetsky.narod.ru/Slovar/People/23ts011tselikovsk.htm ЦЕЛИКОВСКИЙ Василий Васильевич]
- ↑ Ошибка в сносках?: Неверный тег
<ref>; для сносокaychurekне указан текст
Ссылки
- [www.operaballet.lg.kg/aichyrekoctind.php Киргизский национальный академический театр оперы и балета]
- [cult.vslovar.org.ru/106.html АЙЧУРЕК - Визуальный словарь]
Отрывок, характеризующий Айчурек
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
