Академия Святого Луки

Академия святого Луки (итал. Accademia di San Luca) — объединение художников, созданное в Риме по инициативе папы римского Григория XIII и открытое в 1593 году известным художником Федерико Цуккаро и кардиналом Федерико Борромео. Продолжало традиции средневековых гильдий Святого Луки.

Академия получила своё название по имени святого евангелиста Луки, согласно преданию написавший картину, изображавшую Богородицу с младенцем, и считавшегося святым покровителем художников. Первым президентом нового общества стал также Федерико Цуккаро. Занимая эту должность, он разработал новые правила преподавания искусств, реформировав эту область педагогики. Кроме Цуккаро, в число основателей Академии св. Луки входил также и Джироламо Муциано.

Римская Академия святого Луки организовывалась по образцу первой художественной Академии в Италии — созданной во Флоренции в 1563 году великим герцогом Козимо I Медичи Accademia del Disegno, и использовала подобную флорентийской учебную программу. В 1607 году Цуккаро выпускает сочинение Мысли о живописи, скульптуре и архитектуре («Idea de’pittori scultori ed architetti»), ставшее художественно-теоретической основой для преподавания искусств.

В связи с превосходно поставленными учебным процессом и организацией выставок, Академия св. Луки стала уважаемым образцом для современных ей художественных академий. В 1635 году, под патронажем папы Урбана VIII, она была окончательно утверждена в своих правах и статусе. Её членами были большинство известных итальянских и многие зарубежные художники.

В течение XVII века Академия святого Луки добилась усиления своего влияния на развитие художественной жизни в Италии, а также повышения авторитета своих членов. Между рядовыми живописцами вроде Андреа Сакки и «академиками» (как, например, Пьетро да Кортона) случались ссоры и распри.

В 1872 году Accademia di San Luca была преобразована в Королевскую академию, а в 1948 — в Национальную академию св. Луки (Accademia Nazionale di San Luca). Расположена она ныне в Риме на площади Академии ди Сан-Лука (Piazza dell’Accademia di San Luca), в палаццо Карпенья (Palazzo Carpegna), построенном в XVI веке.

Академии Святого Луки принадлежит картинная галерея с полотнами и скульптурами в духе классицизма и академизма, и среди них около 500 портретов. Здесь же — превосходное собрание произведений графики и рисунков.

Президенты академии

• Доменикино
• Алессандро Альгарди
• Джованни Лоренцо Бернини
• Доменико Гвиди
• Алессандро Турчи
• Пьетро да Кортона
• Пьер Франческо Мола
• Симон Вуэ
• Шарль Лебрен
• Антон Рафаэль Менгс
• Антон фон Марон
• Антонио Канова
• Винченцо Камуччини.

Отрывок, характеризующий Академия Святого Луки

– Ah! quel bonheur pour la princesse, – заговорила она. – Enfin! Il faut que je la previenne. [Ах, какая радость для княжны! Наконец! Надо ее предупредить.]
– Non, non, de grace… Vous etes m lle Bourienne, je vous connais deja par l'amitie que vous рorte ma belle soeur, – говорила княгиня, целуясь с француженкой. – Elle ne nous attend рas? [Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас?]
Они подошли к двери диванной, из которой слышался опять и опять повторяемый пассаж. Князь Андрей остановился и поморщился, как будто ожидая чего то неприятного.
Княгиня вошла. Пассаж оборвался на середине; послышался крик, тяжелые ступни княжны Марьи и звуки поцелуев. Когда князь Андрей вошел, княжна и княгиня, только раз на короткое время видевшиеся во время свадьбы князя Андрея, обхватившись руками, крепко прижимались губами к тем местам, на которые попали в первую минуту. M lle Bourienne стояла около них, прижав руки к сердцу и набожно улыбаясь, очевидно столько же готовая заплакать, сколько и засмеяться.
Князь Андрей пожал плечами и поморщился, как морщатся любители музыки, услышав фальшивую ноту. Обе женщины отпустили друг друга; потом опять, как будто боясь опоздать, схватили друг друга за руки, стали целовать и отрывать руки и потом опять стали целовать друг друга в лицо, и совершенно неожиданно для князя Андрея обе заплакали и опять стали целоваться. M lle Bourienne тоже заплакала. Князю Андрею было, очевидно, неловко; но для двух женщин казалось так естественно, что они плакали; казалось, они и не предполагали, чтобы могло иначе совершиться это свидание.
– Ah! chere!…Ah! Marieie!… – вдруг заговорили обе женщины и засмеялись. – J'ai reve сette nuit … – Vous ne nous attendez donc pas?… Ah! Marieie,vous avez maigri… – Et vous avez repris… [Ах, милая!… Ах, Мари!… – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?… Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…]
– J'ai tout de suite reconnu madame la princesse, [Я тотчас узнала княгиню,] – вставила m lle Бурьен.
– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату: