Национальная академия наук Кыргызской Республики
Национальная академия наук Кыргызской Республики (НАН КР) | |
Прежние названия |
Академия наук Киргизской ССР (1954—1993) |
---|---|
Год основания |
1954 |
Год реорганизации |
1992 |
Тип | |
Президент | |
Расположение |
Киргизия: Бишкек |
Сайт |
[www.nas.aknet.kg/ www.nas.aknet.kg] |
Национальная академия наук Кыргызской Республики (кирг. Кыргыз Республикасынын Улуттук Илимдер Академиясы) — высшее научное учреждение Киргизии.
Содержание
История
Киргизский филиал АН СССР
5 января 1943 года состоялось постановление СНК СССР о создании Киргизского филиала Академии наук СССР (Кирг. фил. АН СССР)[1]
Филиал возглавил академик К. И. Скрябин.
АН Киргизской ССР
20 декабря 1954 года в городе Фрунзе, на базе Киргизского филиала АН СССР, была образована Академия наук Киргизской ССР (АН Кирг. ССР)[2][3].
В развитии науки большую роль сыграли научные станции академии:
- Тянь-Шаньская физико-географическая станция (осн. в 1948 году) — география, биология, почвоведение и др.
- Тянь-Шаньская астрономическая обсерватория (осн. в 1957 году) — астрономия, техника и пр.
НАН КР
В 1993 году Академия наук была преобразована в Национальную академию наук Кыргызской Республики (НАН КР).
В её составе:
- 39 действительных членов академии
- 49 членов-корреспондентов
- 8 иностранных членов (1 действительный член, 7 членов-корреспондентов).
Структура
Высшим органом управления НАН КР является «Общее собрание НАН КР», текущие вопросы решает Президиум НАН КР.
В академии 4 отделения: ФТМиГГН, ХТМБиСХН, ГиЭН и Южное отделение, и несколько подразделений:
- Центральная научная библиотека
- Издательство «Илим», Журнал «Известия НАН КР» и «Доклады НАН КР»
- Технопарк
- Дом отдыха «Академия наук»
- Детский оздоровительный комплекс «Илим»
- Автотранспотрное экспедиционное предприятие (АТЭП)
Руководство и первые академики
Первыми действительными членами Академии наук Киргизской ССР стали[4]:
- Алтымышбаев, Асылбек Алтмышбаевич — философия
- Алышбаев, Джумагул Алышбаевич — экономика
- Ахунбаев, Иса Коноевич — хирургия
- Батманов, Игорь Алексеевич — тюркология
- Волкова, Анна Александровна — ветеринарная микробиология
- Джамгерчинов, Бегималы Джамгерчинович — история Киргизии
- Дружинин, Иван Георгиевич — общая и неорганическая химия
- Захарьев, Николай Ильич — зоотехника
- Розова, Евдокия Александровна — сейсмология
- Сыдыкбеков, Тугельбай — писатель
- Токомбаев, Аалы — писатель
- Юдахин, Константин Кузьмич — тюркология
- Юнусалиев, Болот Мураталиевич — киргизское языкознание.
- Президенты Академии
- 1954—1960 Ахунбаев, Иса Коноевич
- 1960—1978 Каракеев, Курман-Гали Каракеевич
- 1978—1978 Адышев, Муса Мирзапаязович
- 1979—1987 Мурзабек Иманалиевич Иманалиев
- 1987—1989 Лавёров, Николай Павлович
- 1989—1990 Акаев, Аскар Акаевич
- 1990—1993 Айтматов, Ильгиз Торокулович
- 1993—1997 Койчуев, Турар Койчуевич
- 1997—2007 Жеенбаев, Жаныбек Жеенбаевич
- 2007—2012 Жоробекова, Шарипа
- 2012—н.вр. Эркебаев, Абдыганы
Напишите отзыв о статье "Национальная академия наук Кыргызской Республики"
Примечания
- ↑ [nauka1941-1945.ru/files/pdf/EB_1943_AKS_00000892.pdf Киргизский филиал АН СССР], 1943.
- ↑ Академия наук Киргизской ССР // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ Ахунбаев И. К. [www.ras.ru/publishing/rasherald/rasherald_articleinfo.aspx?articleid=349af8da-9aa3-4ab1-88be-093279c6bdd9 Новый этап развития науки в Советской Киргизии] // Вестник АН СССР, 1955, № 1. С. 11—14.
- ↑ [www.welcome.kg/ru/kyrgyzstan/science/lkrty/ Национальная академия наук]
</ol>
Ссылки
- [www.nas.aknet.kg/ Сайт Академии наук Кыргызской Республики] (рус.) (англ.)
Это заготовка статьи об организации. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Национальная академия наук Кыргызской Республики
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.
На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.