Academia

Academia — книжное издательство Петербургского философского общества при университете, существовавшее в 1921—1937 годах в РСФСР, затем СССР. Известно весьма качественными изданиями и иллюстрациями классической литературы. С издательством сотрудничали многие известные переводчики и художники.

История

Зарегистрировано 31 декабря 1921 года, как товарищество на паях. С момента создания и до 1929 года возглавлялось А. А. Кроленко, затем до 1932 г. И. И. Ионовым, потом Л. Б. Каменевым (до его ареста в 1934 г.), Я. Д. Янсоном (1935—1937).

В редакционный совет входили С. А. Жебелёв, А. А. Франковский, Н. В. Болдырев, Л. П. Карсавин и другие историки, философы и литературоведы. В конце 1923 года издательство было передано Государственному институту истории искусств с прежним штатом и правами автономии. В этот период выпускались книги по истории и теории литературы и искусства; с 1927 года началась серия «Сокровища мировой литературы», несколько позже «Памятники литературного, общественного, художественного быта и искусства» и «Театральные мемуары».

В 1929 году «Academia» перенесена из Ленинграда в Москву и преобразовано в российское акционерное общество. Председателем редакционного совета стал Максим Горький.

Издательство «Academia» прекратило своё существование на следующий день после ареста последнего руководителя Я. Д. Янсона в 1937 году, когда окончательно слилось с Гослитиздатом.

Издательская марка

Логотип Г. П. Любарского впервые появился в первом томе «Полного собрания сочинений Платона».

Издания

Первой книгой этого издательства стала «Религия эллинизма» Ф. Ф. Зелинского (1922). В 1927 году начала издаваться серия «Сокровища мировой литературы». Вышел в свет "Декамерон" Боккаччо, «Путешествия Гулливера» и первый том «Тысяча и одна ночь». Было выпущено 38 серий и свыше 1000 изданий, большинство из которых отличается сравнительно небольшим тиражом.

Сегодня издания Academia обладают большой букинистической и антикварной ценностью. (Средняя цена книги данного издательства составляет 30—120$).

Ссылки

• [imwerden.de/cat/modules.php?name=books&pa=last_update&cid=1109 Факсимильные электронные воспроизведения книг издательства «Academia»]
• [academia.bukinist.su/cgi-bin/academia.pl Сайт, посвящённый издательству «Academia», с каталогом изданий]
• [www.opojaz.ru/varia/milashevsk.html Милашевский В. Моя работа в издательстве «Academia»]

Отрывок, характеризующий Academia

Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
– Ну, что, Леля? – обратился он тотчас же к дочери с тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Василием был только угадан посредством подражания другим родителям.
И он опять обратился к Пьеру.
– Сергей Кузьмич, со всех сторон , – проговорил он, расстегивая верхнюю пуговицу жилета.
Пьер улыбнулся, но по его улыбке видно было, что он понимал, что не анекдот Сергея Кузьмича интересовал в это время князя Василия; и князь Василий понял, что Пьер понимал это. Князь Василий вдруг пробурлил что то и вышел. Пьеру показалось, что даже князь Василий был смущен. Вид смущенья этого старого светского человека тронул Пьера; он оглянулся на Элен – и она, казалось, была смущена и взглядом говорила: «что ж, вы сами виноваты».