Аканамэ
Аканамэ (яп. 垢嘗) — банный дух из японского фольклора. Буквально в переводе с японского его наименование означает «слизывающий грязь», но в устном произношении также созвучно выражению «красная грязь». По этой причине аканамэ иногда описывается краснолицым или краснокожим.[1]
Аканамэ является олицетворением страха, могущего посетить суеверного человека в тёмном нежилом помещении поздней ночью. По поверьям, этот дух выходит ночами, чтобы слизывать грязь скопившуюся в публичных банях, ванных комнатах в немытых баках и ушатах.[2] Если принять ванну после того как её вылизал аканамэ, то это чревато каким-нибудь заболеванием: таким образом в образе аканамэ отразилось наблюдение народа, что пренебрежение правилами гигиены пагубно отражается на здоровье.[3]
Аканамэ впервые изображается на рисунке Ториямы Сэкиэна 1776 года — «Ночной парад ста духов»[4], вероятно изображение основано на рассказе из сборника «Кокон-хяку-моногатари Хёбан».[4]
Библиография
- (англ.) Gould, Robert Jay. Japan Culture Research Project. (2003)
- (англ.) Stevens, Ben. A Gaijin’s Guide to Japan: an Alternative Look at Japanese Life, History and Culture. HarperCollins UK. (2009)
См. также
- Банник — банный дух из славянского фольклора
Напишите отзыв о статье "Аканамэ"
Примечания
- ↑ (яп.) Toriyama SekienToriyama Sekien. Toriyama Sekien Gazu Hyakki Yagyō Zen Gashū. — Tokyo: Kadokawa Shoten Publishing Co., Ltd., 2005. — P. 10–65. — ISBN 4-04-405101-1.
- ↑ (англ.) Yoka Hiroko. Yokai Attack! The Japanese Monster Survival Guide. — Tokyo: Kodansha International Ltd., 2008. — P. 82–85. — ISBN 4-77-003070-3.
- ↑ Mizuki, Shigeru. Mujara 2: Chūbu-hen. Soft Garage, 2003, p.6.
- ↑ 1 2 (англ.) Reider Noriko. [digitalcommons.usu.edu/usupress_pubs/59/ Japanese Demon Lore]. — U.S.A: Utah State University, 2010.
Отрывок, характеризующий Аканамэ
– Прикажете воротить?– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.