Аквилани, Альберто

Альберто Аквилани
Общая информация
Прозвище	Маленький принц (Il Principino), Аква
Родился
Гражданство
Рост	185 см
Вес	77 кг
Позиция	опорный полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Пескара
Номер	20
Карьера
Молодёжные клубы
1999—2003	Рома
Клубная карьера*
2002—2009	Рома	102 (9)
2003—2004	→  Триестина	41 (4)
2009—2012	Ливерпуль	18 (1)
2010—2011	→  Ювентус	33 (2)
2011—2012	→  Милан	23 (1)
2012—2015	Фиорентина	81 (13)
2015—2016	Спортинг (Лиссабон)	19 (3)
2016—н.в.	Пескара	6 (1)
Национальная сборная**
2000	Италия (до 15)	8 (0)
2000—2001	Италия (до 16)	13 (0)
2001	Италия (до 17)	2 (0)
2002	Италия (до 18)	6 (0)
2001—2003	Италия (до 19)	14 (0)
2003	Италия (до 20)	2 (1)
2004—2007	Италия (до 21)	19 (5)
2006—н.в.	Италия	38 (5)
Международные медали
Кубки конфедераций
Бронза	Бразилия 2013
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 26 октября 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 18 ноября 2014.

Альбе́рто Аквила́ни (итал. Alberto Aquilani; 7 июля 1984, Рим, Италия) — итальянский футболист, полузащитник клуба «Пескара» и национальной сборной Италии.

Карьера

«Рома»

Занимался в школе «Спес Монтесакро», где был замечен скаутами «Ромы». Выступал за «Рому» на юношеском уровне. В марте 2001 года перспективного игрока пытались приобрести «Челси» и «Арсенал», но он предпочёл остаться в «Роме». 17 декабря 2002 года Аквилани провёл свой первый матч за основную команду «Ромы» — в ответном матче Кубка Италии против «Триестины» (1:1; 4:1 пен.). 10 мая 2003 года дебютировал в Серии A в матче против «Торино» (3:1). Сезон 2003/04 Аквилани провёл в аренде в «Триестине», являвшейся середняком Серии B, там он был игроком основного состава (41 игра, 4 гола), и его игра за эту команду была высоко оценена специалистами. По возвращении в «Рому» он начал регулярно выходить на поле и показывал неплохую игру, однако пропустил немало игр из-за травм. Выиграл с клубом два Кубка Италии, боролся за высокие места в Серии A, играл в еврокубках. Провёл за команду 147 матчей (из них 102 в Серии A), забил 15 голов (9 в Серии A).

«Ливерпуль»

Летом 2009 года в прессе появились сообщения о том, что Аквилани может перейти из «Ромы» в «Ливерпуль», искавший замену Хаби Алонсо, который был близок к переходу в мадридский «Реал». 6 августа было опубликовано официальное сообщение о том, что принципиальное соглашение между клубами о трансфере достигнуто, после чего «красные» получили возможность вести переговоры с самим Альберто. 7 августа «Ливерпуль» подтвердил, что игрок успешно прошёл медосмотр, и контракт с ним подписан. 13 августа было объявлено, что в новой команде Альберто получил четвёртый номер, который до него носил Сами Хююпия.

«Ювентус»

21 августа 2010 года «Ливерпуль» и «Ювентус» достигли соглашения о годичной аренде игрока. 25 августа Аквилани подписал контракт с «бьянконери» на год с возможностью приоритетного права выкупа футболиста по окончании сезона 2010/11 за €16 млн. 24 июня 2011 года агент игрока заявил, что Аквилани вернётся в «Ливерпуль», потому что «Ювентус» не будет выкупать его контракт у англичан.

«Милан»

24 августа 2011 года Аквилани на правах аренды перешёл из «Ливерпуля» в «Милан» с возможностью выкупа прав на игрока за 6 млн евро.

«Фиорентина»

3 августа 2012 года игрок подписал контракт с «Фиорентиной» сроком на 3 года.

Сборная Италии

Имеет большой опыт выступлений за юношеские сборные Италии различных возрастов. В 2003 году выиграл чемпионат Европы до 19 лет, провёл все пять матчей финальной стадии турнира, забил один гол, был одним из ведущих игроков команды. 15 ноября 2006 года провёл свой первый матч за взрослую сборную страны, против Турции (1:1). Был игроком основного состава молодёжной сборной на первенстве Европы для игроков до 21 года в 2007 г., забил 2 гола на турнире. Участвовал в составе сборной Италии в чемпионате Европы 2008 года, провёл два матча из четырёх. 15 октября 2008 года открыл счёт своим голам за национальную сборную, сделав дубль в матче отборочного турнира ЧМ-2010 с черногорцами (счёт матча 2:1).

Статистика

Клубная

Клуб	Сезон	Чемпионат			Кубок			Еврокубки			Другие			Всего
		Игры	Голы	Пасы	Игры	Голы	Пасы	Игры	Голы	Пасы	Игры	Голы	Пасы	Игры	Голы	Пасы
Рома	2002/03	1	0	?	1	0	?							2	0	?
Триестина	2003/04 (Б)	41	4	?										41	4	?
Рома	2004/05	29	0	?	4	0	?	5	0	?				38	0	?
	2005/06	24	3	?	4	2	?	8	1	3				36	6	3
	2006/07	13	1	1	3	0	1	5	0	0	1	2		22	3	2
	2007/08	21	3	0	4	1	0	5	0	0	1	0		31	4	0
	2008/09	14	2	1	1	0	0	4	0	0	1	0		20	2	1
	Всего	102	9	2	17	3	1	27	1	3	3	2	0	149	15	6
Ливерпуль	2009/10	18	1	6	2	0	0	5	1	0	1	0	6	26	2	6
	2010/11							2	0	0				2	0	0
	Всего	18	1	6	2	0	0	7	1	0	1	0	0	28	2	6
Ювентус	2010/11	33	2	5	1	0	0							34	2	5
Милан	2011/12	23	1	8				7	0	1				30	1	9

Данные на 23 мая 2012 года.

Личная жизнь

Встречается с итальянской актрисой Микелой Кватрочокке. 18 апреля 2011 года у пары родился первенец — дочь Аврора. 4 июля 2012 года Альберто и Микела поженились. 3 ноября 2014 года у пары родилась вторая дочь, названная Диаманте.

Достижения

«Рома»

• 2-е место в чемпионате Италии: 2005/06, 2006/07, 2007/08
• Обладатель Кубка Италии: 2006/07, 2007/08
• Финалист Кубка Италии: 2002/03, 2004/05, 2005/06
• Обладатель Суперкубка Италии: 2007

Сборная Италии до 19 лет

• Чемпион Европы: 2003

Ссылки

• [www.acmilan.com/en/teams/roster_player/7172 Профиль на официальном сайте «Милана»] (англ.)
• [www.liverpoolfc.tv/team/squad/aquilani/ Профиль на официальном сайте «Ливерпуля»] (англ.)
• [www.figc.it/nazionali/DettaglioConvocato?codiceConvocato=2400&squadra=1 Профиль на сайте Итальянской футбольной федерации] (итал.)
• [www.liverbird.ru/player/1918 Профиль игрока на Liverbird.ru] (рус.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=18156 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.transfermarkt.com/alberto-aquilani/profil/spieler/5957 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/alberto-aquilani/4015 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)

Отрывок, характеризующий Аквилани, Альберто

– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…