Аккадцы

Аккадцы

Самоназвание	șalmat qaqqadim
Вымер	II тысячелетие до н. э.
Язык	аккадский (староаккадский диалект)
Входит в	Семиты
Родственные народы	эблаиты, вавилоняне, древние ассирийцы

Аккадцы (аккад. șalmat qaqqadim, «черноголовые») — принятое в научной литературе обозначение семитоязычного населения Месопотамии второй половины III тыс. до н. э., говорившего на аккадском языке; с аккадцами связано возникновение первого централизованного государства в истории Месопотамии — Аккадского царства.

Название

Этноним «аккадцы» связан с Аккадским царством, название которого в свою очередь восходит к городу Аккаде — столице этого образования. Самоназванием аккадцев (как и шумеров) было «черноголовые» аккад. șalmat qaqqadim.

Происхождение

Аккадцы представляют восточную ветвь семитских народов (восточные семиты) и по всей видимости, являются выходцами из Аравии. Еще в среде ранних исследователей возникла традиция сопоставлять аккадцев и шумеров, рассматривая первых как более позднюю по отношению ко вторым группу населения. В то же время, обстоятельства и время проникновения восточных семитов в Месопотамию остаются неизвестными. Переселившись в долину двух рек, восточные семиты могли ассимилировать часть местного населения.

Антропологический тип

Антропологические особенности аккадцев — предмет дискуссий; такая ситуация обусловлена двумя факторами: 1) малочисленностью и плохой сохранностью антропологического материала 2) сосуществованием аккадцев с представителями других групп населения, «этническая» смешанность погребений, трудность установления «этнической» принадлежности костяков. В целом, исследователи относят древнее население Южной Месопотамии к средиземноморскому типу европеоидной расы. Это люди со смуглой кожей, темными глазами, прямым носом, темными прямыми или курчавыми волосами; такой облик имеет и население современного Южного Ирака. Вместе с тем, А. Мортгат предполагал брахикефалию чертой, отличающей аккадцев от шумеров.

Язык и письменность

Аккадский язык принадлежит к восточной группе семитских языков афразийской макросемьи. Это самый древний письменно зафиксированный семитский язык. Собственно аккадцы говорили на отдельном его диалекте (так называемый староаккадский диалект). В последующее время на этом же языке (но других диалектах) говорили вавилоняне и древние ассирийцы. Сопоставление с другими семитскими языками позволило хорошо изучить аккадский, реконструировав его фонологию, грамматику, синтаксис. Фонетика староаккадского диалекта сохраняла ряд протосемитских гласных. Имя имеет категорию рода, числа, падежа, состояния и может как склоняться, так и спрягаться (например в стативе). Глаголы делятся на классы по огласовке (всего 4 класса) и спрягаются в рамках пород (4 основных). Имеются 3 «времени» — презенс, претерит и перфект, передающие не столько время, сколько характер действия или его отношение к другому действию. Наклонения: индикатив, субъюнктив, императив; формы пожелания: прекатив, ветитив, прохибитив, когортатив. На порядок слов в предложении вероятно повлиял шумерский язык: порядок нетипичен для синтаксиса семитских языков: SOV. Имеется пласт заимствований из шумерского. Письменность — клинопись, заимствованная у шумеров.

История

Вопрос о времени и обстоятельствах появления восточных семитов в Месопотамии остается открытым. Наиболее ранние глоссы, написанные по-аккадски датируются временем ок. XXVI в. до н. э. (период Фара). В середине III тыс. до н. э. восточные семиты могли составлять большинство населения в области Ки-Ури и занимать более северные регионы. В XXIV в. до н. э. неизвестный восточносемитский вождь поднял восстание и захватил центр Ки-Ури — город Киш (Шумер). Приняв имя «Истинный царь» он перенес столицу в город Аккаде и впоследствии подчинил шумерские города, объединив их в рамках централизованного Аккадского царства. С образованием последнего восточных семитов принято именовать собственно аккадцами. Аккадский стал официальным языком царства; с этого времени начинается массовое его распространение и развитие как письменного языка. Поскольку аккадцы и шумеры имели единое самоназвание и отчетливо не отделяли себя друг от друга, постольку происходит семитизация шумерского населения. После падения царства и периода власти кутиев, земли Шумера и Аккада были включены в рамки державы III династии Ура. Семитизация шумеров в то время достигает пика; аккадский вытесняет шумерский из разговорной речи, но сам язык восточных семитов при этом также эволюционирует: в нём появляются черты будущих вавилонских диалектов. После распада Шумеро-Аккадского царства III династии Ура, эти земли были захвачены амореями, основавшими там собственные царства. Завоевание во II тыс. до н. э. Нижней Месопотамии Вавилоном привело к включению её в рамки единого государства; древнее население этих земель — аккадцы, остатки шумеров и некоторые другие компоненты — слились в единую этническую общность вавилонян.

Культура

Влияние шумерской культуры на аккадцев было столь мощным, что выделить собственно аккадские элементы в культуре Месопотамии III тыс. до н. э. крайне сложно. Трудность обуславливается и практически полным отсутствием письменных источников по ранней истории восточных семитов. По всей видимости, переселившиеся в Месопотамию предки аккадцев практически утратили идентичность, влившись в мир Месопотамской цивилизации, основным носителем которой были шумеры. Аккадские боги были отождествлены с шумерскими, шумерские боги получили аккадские имена (Инанна — Иштар, Энлиль — Эллиль и т. д.), шумерские мифы, гимны, эпические сказания и т. д. были со временем переведены на аккадский язык. Исследования учёных позволили выявить, что боги восточных семитов были покровителям отдельных общин; при этом семиты издревле избегали называть богов собственными именами. Каждое племя или община называла своего бога-покровителя «господином» — ба’ал или бел, а богиню-покровительницу «богиней» — аc̠тар или иштар (хотя у южных семитов это было именем мужского божества). В искусстве III тыс. до н. э. выделяется «аккадский» тип скульптуры — более вытянутые, стройные фигуры персонажей, отличающихся от приземистой, как бы скорченной «шумерской» скульптуры.

Литература

ред. Дьяконов И. М. История Древнего Востока. Зарождение классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. — М.: Наука, 1983. — Т. 1. Месопотамия. — 534 с. — 25 050 экз.

Отрывок, характеризующий Аккадцы

С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.