Аккардо, Сальваторе

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сальваторе Аккардо

Сальваторе Аккардо (итал. Salvatore Accardo, 26 сентября 1941, Турин, Пьемонт) — итальянский скрипач, дирижёр, музыкальный организатор, педагог.





Биография

Закончил Неаполитанскую консерваторию, совершенствовал мастерство в Академии Киджи в Сиене, где в дальнейшем преподавал. Победитель нескольких международных конкурсов, в том числе — Конкурса Паганини в Генуе (1958).

В 19721977 годах — первая скрипка и художественный руководитель известного итальянского камерного оркестра И музичи. Выступал также в составе различных камерных ансамблей — в частности, в дуэте с альтистом и скрипачом Луиджи Альберто Бьянки и в Римском трио с Бьянки и виолончелистом Раду Алдулеску. В 1992 году создал Квартет Аккардо, в 1996 году — Камерный оркестр Италии.

Репертуар

В репертуаре скрипача — Вивальди, Бах, Гайдн, Моцарт, Бетховен, Паганини, композиторы XX века (Бела Барток, Альберто Хинастера и др.)

Книги

Опубликовал книгу «Искусство скрипки» (итал. L’Arte del violino; Milano: Rusconi, 1987).

Признание

Аккардо награждён Большим Рыцарским Крестом ордена За заслуги перед Итальянской Республикой (1982), он — почётный гражданин города Торре-дель-Греко (2005). В 2002 году удостоен присуждаемой в Триесте Премии Святого Михаила за вклад в итальянскую музыку. Ему посвящали сочинения Янис Ксенакис, Астор Пьяццола, Франко Донатони, Сальваторе Шаррино, специально для Аккардо написана Фантазия для скрипки с оркестром Уолтера Пистона.

Напишите отзыв о статье "Аккардо, Сальваторе"

Примечания

Литература

  • Акопян Л. О. Музыка XX века: энциклопедический словарь / Научный редактор Двоскина Е. М.. — М.: «Практика», 2010. — С. 26. — 855 с. — 2500 экз. — ISBN 978-5-89816-092-0.


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Аккардо, Сальваторе

– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.
Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.