Акмеизм
Акмеи́зм («Адами́зм») (от греч. άκμη — пик, максимум, цветение, цветущая пора) — литературное течение, противостоящее символизму и возникшее в начале XX века в России. Акмеисты провозглашали материальность, предметность тематики и образов, точность слова. Акмеизм — это культ конкретности, «вещественности» образа, это — «искусство точно вымеренных и взвешенных слов». 19 декабря 1912 года впервые публично оглашена программа акмеизма. Произошло это событие в кабаре «Бродячая собака» в Петербурге.
Становление акмеизма тесно связано с деятельностью «Цеха поэтов», оппозиционной «Академии стиха», центральными фигурами которого являлись основатели акмеизма Николай Гумилёв, Анна Ахматова (была секретарём «Цеха») и Сергей Городецкий.
Современники давали термину и иные толкования: Владимир Пяст видел его истоки в псевдониме Анны Ахматовой, по-латыни звучащем как «akmatus», некоторые указывали на его связь с греческим «akme» — «остриё».
Термин «акмеизм» был предложен в 1912 Николаем Гумилёвым и Сергеем Городецким: по их мнению, на смену переживающему кризис символизму идёт направление, обобщающее опыт предшественников и выводящее поэта к новым вершинам творческих достижений.
Название для литературного течения, по свидетельству Андрея Белого, было выбрано в пылу полемики и не являлось вполне обоснованным: об «акмеизме» и «адамизме» в шутку заговорил Вячеслав Иванов, Николай Гумилёв подхватил случайно брошенные слова и окрестил акмеистами группу близких к себе поэтов.
Особенности акмеизма:
- Самоценность отдельной вещи и каждого жизненного явления;
- Предназначение искусства — в облагораживании человеческой природы;
- Стремление к художественному преобразованию несовершенных жизненных явлений;
- Ясность и точность поэтического слова («лирика безупречных слов»), камерность, эстетизм;
- Идеализация чувств первозданного человека (Адама);
- Отчетливость, определенность образов (в противовес символизму);
- Изображение предметного мира, земной красоты.
Акмеизм в творчестве писателей
Акмеизм утвердился в теоретических работах и художественной практике Николая Гумилёва (статья «Наследие символизма и акмеизм» 1913), Сергея Городецкого («Некоторые течения в современной русской поэзии» 1913), Осипа Мандельштама (статья «Утро акмеизма», опубликована в 1919 году), Анны Ахматовой, Михаила Зенкевича, Георгия Иванова, Елизаветы Кузьминой-Караваевой.
В 1913—1918 годах выпускался литературный сборник поэтов-акмеистов «Гиперборей».
Напишите отзыв о статье "Акмеизм"
Литература
- Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. — М. : РИК «Культура», 1996. — XVIII, 491, [1] с. — 5000 экз. — ISBN 5-8334-0019-8.</span>
- Кихней Л. Г. Акмеизм: Миропонимание и поэтика. — 2-е изд. — М.: Планета, 2005. — 184 с. — 5-88547-097-X
Ссылки
- [www.gumilev.ru/main.phtml?aid=5000688 Н. Гумилёв. «Наследие символизма и акмеизм»]
- [www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/AKMEIZM.html Статья в энциклопедии «Кругосвет»]
- [feb-web.ru/feb/slt/abc/lt1/lt1-0282.htm?cmd=2&istext=1 Статья в «Литературной энциклопедии» (1929)]
- Акмеизм — статья из Большой советской энциклопедии.
- [magazines.russ.ru/zvezda/2008/7/ro16.html ОМРИ РОНЕН. Акмеизм]
- [www.livelib.ru/tag/%D0%B0%D0%BA%D0%BC%D0%B5%D0%B8%D0%B7%D0%BC Акмеизм — лучшие книги]
- [magazines.russ.ru/nlo/2000/46/oleg.html Олег Лекманов. Концепция "Серебряного века" и акмеизма в записных книжках А. Ахматовой]
Отрывок, характеризующий Акмеизм
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
