Аконцио
Поделись знанием:
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
| Якопо Акончо, Джакомо Аконцио | |
| итал. Iacopo Aconcio, лат. Jacob Acontius | |
 1560 год | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
ок. 1566 |
| Место смерти: | |
Я́копо Ако́нчо (итал. Iacopo Aconcio), Джа́комо Ако́нцио (итал. Giacomo Aconzio) или Я́коб Ако́нциус (лат. Jacob Acontius; 7 сентября 1492 года, Тренто — ок. 1566 года, Лондон) — итальянский философ, юрист и теолог, проповедовавший терпимость и согласие в христианстве, и чьи сочинения издавались и переиздавались в XVI—XVII веках.
Доказывал, что сущность христианского учения могла быть сведена к некоторым общим началам, в число которых не входили пресуществление, Троица и тому подобные положения, часто порождавшие разноречия теологов и преследования инаковерующих[1].
Сведения о жизни Аконцио имеются в его письме к Вольфу под названием «De ratione beudorum librorum» (издано в Хемнице, 1791)[2].
Биография
Вначале был католиком. Приняв реформаторскую веру и опасаясь за свою жизнь, переехал в Страсбург, затем в Англию, где жил под покровительством английской королевы Елизаветы до конца своей жизни. От Елизаветы он получал пособия и пенсию.[2]
Сочинения
- «Confessio, Symbolum, norma fidei» — попытка Аконцио внести согласие в разнородные убеждения и секты протестантизма с помощью отбора для этого нескольких общих начал в одно общепротестантское верование. Его сочинение имело многих подражателей, но было плохо встречено римским духовенством и его приверженцами. Сочинение отличалось снисхождением ко всем разнородным учениям протестантских сект, в противоположность Кальвину, Лютеру и другим; оно вызвало, с одной стороны, обвинение в религиозном индифферентизме, с другой — большие похвалы.[2]
- «Libri VIII de stratagematibus Satanae» (8 книг о хитростях сатаны) — сочинение, пользовавшееся особенной известностью, посвящённое, с лестным предисловием, королеве Елизавете в благодарность за благодеяния, оказанные ей автору. Сочинение, направленное против римско-католического учения, в XVI—XVII веках издавалось не менее 10 раз — на латинском, французском и немецких языках (впервые в Базеле в 1565 году; по-немецки напечатано в 1647 году).[2]
Напишите отзыв о статье "Аконцио"
Примечания
Ссылки
- Аконцiо Джiакомо // [books.google.fr/books?id=x3dBAAAAcAAJ&printsec=frontcover Энциклопедический словарь, составленный русскими учеными и литераторами. Том II] / П. Л. Лавров. — СПб.: Тип. И. И. Глазунова и Комп., 1862. — С. 378.
- [books.google.ru/books?id=tqbxAAAAMAAJ&q=акончо&dq=акончо&hl=ru&sa=X&ei=--XjU8baIcrk4QTu_YDYDg&ved=0CB4Q6wEwAQ Виктор Иванович Рутенбург. Культура эпохи Возрождения и Реформация. Наука, Ленинградское отд-ние, 1981, с. 15.]
Отрывок, характеризующий Аконцио
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
