Акопян, Акоп (террорист)
| Акопян, Акоп | |
| Հակոբյան Հակոբ | |
 | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
Акопян Акоп, также Мигранян Мигран, Такошян Арутюн и т. д. (арм. Հակոբյան Հակոբ, 1951 — 28 апреля 1988) — один из основателей организации АСАЛА.
Содержание
Биография
Акоп Акопян родился в 1951 году в иракском городе Мосул. В молодом возрасте переехал в Ливан, где вступил в Народный фронт освобождения Палестины (НФОП)[1]. После убийства Г. Яникяном двух турецких дипломатов в США под влиянием ряда армянских интеллектуалов и при поддержке НФОП организовал АСАЛА, фактическим руководителем которого и считался. Диктаторские и радикальные методы управления организацией, а также ряд других причин привели к её расколу в 1983 году после кровавого теракта в аэропорту Орли, который был организован Акопяном. Французская полиция разыскивала его по обвинению в причастности к этой и другим акциям АСАЛА, однако Акопяну удалось скрыться. От АСАЛА откололась более умеренная группировка, АСАЛА-РМ (АСАЛА-Революционное движение), во главе с сидевшим в то время во французской тюрьме Монте Мелконяном. В результате раскола Акопян казнил двух союзников Мелконяна в качестве возмездия за убийство двух своих ближайших помощников[2].
Смерть
Акопян был убит ночью 28 апреля 1988 г. в Афинах, когда ожидал такси, чтобы поехать в аэропорт. Вместе с ним находилась его свояченица, которая не пострадала. По сообщению полиции, из припаркованной машины вышли два человека в масках, и один из них дважды выстрелил в Акопа из обреза, попав в грудь и локоть. Акопян пытался бежать, но убийца догнал его и сделал ещё два выстрела, в грудь и голову. Полиция обнаружила при убитом дипломатический паспорт на имя гражданина Южного Йемена Абдул Мохаммеда Касима. В последние годы Акопян проживал в Греции под именем Генри Титициана и часто выезжал за границу по йеменскому паспорту[3].
В причастности к убийству подозревали турецкие спецслужбы, а также конкурентов из АСАЛА-РМ. Источник в американской разведке сказал, что трудно сказать, кто именно убил Акопяна. По его словам:
«Акопян не был хорошим человеком, и его разыскивали многие»[4].
Предполагается, что Акопян был убит членами своей собственной группы[5].
По сообщению Маркара Мелконяна, убийство было совершено бывшими подчиненными Акопяна, которых он называет Овсеп A., Вартан Г., Карапет К. и Альберт «Султан-Минас»[6].
По другой версии, Акопян был убит членом тюркской ультраправой организации «Серые Волки».
Тело Акопяна было вывезено на родину в Ирак, и он был похоронен в городе Мосул. По сообщению источников из АСАЛА, настоящее имя Акопяна было Арутюн Такошян, и его родители Мкртыч и Сирануш Такошян все ещё проживали в Мосуле на момент похорон[7]. Ранее французская полиция утверждала, что настоящее имя Акопяна было Бедрос Ованнисян[4].
Напишите отзыв о статье "Акопян, Акоп (террорист)"
Ссылки
- нет ссылки
Примечания
- ↑ Harvey W. Kushner. Encyclopedia of terrorism. SAGE, 2002. ISBN 0-7619-2408-6, 9780761924081, p. 47
- ↑ Gavin Cameron. Nuclear terrorism: a threat assessment for the 21st century. Palgrave Macmillan, 1999. ISBN 0-312-21983-0, 9780312219833, p. 50
- ↑ The Associated Press, April 28, 1988. Gunmen Kill Man in Athens Identified as Armenian Terrorist Chief.
- ↑ 1 2 The Washington Post, April 29, 1988. Philip Smith. Armenian Terrorist Leader Murdered
- ↑ Sean K. Anderson, Stephen Sloan. Historical Dictionary of Terrorism. — The Scarecrow Press, Inc., 2009. — С. 48. — ISBN 978-0-8108-5764-3, 978-0-8108-6311-8.
- ↑ Melkonian, Markar. My Brother’s Road: An American’s Fateful Journey to Armenia. New York: Palgrave Macmillan, 2005, p. 187.
- ↑ The Associated Press, May 9, 1988. Body Of Slain ASALA Leader Flown To Iraq For Burial
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Акопян, Акоп (террорист)
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
