Акопян, Гевонд Авакович

Гевонд Авакович Акопян
арм. Հակոբյան Ղևոնդ Ավագի
Дата рождения	26 ноября 1908(1908-11-26)
Место рождения	в пригороде Кишлак (Жданово) г. Кировакана
Дата смерти	27 июля 1986(1986-07-27) (77 лет)
Место смерти	Киев
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	инженерные войска
Годы службы	1931—1963
Звание
Часть	4-я воздушная армия
Сражения/войны	Советско-финская война, Великая Отечественная война
Награды и премии

Акопя́н Гево́нд Ава́кович (арм. Հակոբյան Ղևոնդ Ավագի; 26 ноября 1908 — 27 июля 1986) — участник Великой Отечественной войны, генерал-майор инженерно-технической службы (1958).

Биография

Родился в пригороде Кишлак (Жданово) г. Кировакана, Армения 26 ноября 1908.

Образование

• 1931 — окончил рабфак в г. Ленинакане.
• 1932 — решением командования воинской части направлен на учебу в Военно-инженерную академию имени В. Куйбышева, на электротехнический факультет.

Военная служба

В 1931 Акопян Г.А. был призван в ряды Красной Армии, служил рядовым в одном из полков Московской пролетарской стрелковой дивизии Постоянный участник парадов, проводившихся в Москве, смотров и показных учений. На базе дивизии испытывалось большое количество новых образцов техники и вооружения), затем службу проходил в 87-м зенитно-артиллерийском полку. После окончания Военно-инженерной академии в 1937 был назначен инженером-электриком авиабригады, дислоцированной в г. Кировограде. В 1940 в составе полка был передислоцирован в г. Ленинград для участия в Финской кампании. По окончании «зимней войны» был переведен в Одесский военный округ на должность инженера-инструктора специального оборудования военно-воздушных сил округа. Акопян Г.А. принимал участие в Великой Отечественной войне с 22 июня 1941, находился в составе Военно-воздушных сил 9-й Армии, в Управлении ВВС Южного фронта. В 1943 назначен заместителем главного инженера специального оборудования 4-й Воздушной армии, в составе которой принимал участие в освобождении Северного Кавказа, Тамани, Кубани, Украины, Белоруссии, Польши, Чехословакии и Германии. В годы Великой Отечественной войны внедрял изобретения, принимал участие в дооборудовании авиатехники, вносил конструктивные изменения. Под руководством Акопяна и при его личном участии самолеты СБ были оснащены радиополукомпасами, на самолетах Ил-2 заменены переговорные устройства, внедрены на практике методы проверки аккумуляторов, организована и построена на автомашинах «Походная лаборатория», по его инициативе стал издаваться для строевых частей бюллетень, передающий опыт по эксплуатации и полевому ремонту оборудования.

• 1945—1947 служил в Германии, где занимался инженерно-технической и организаторской работой: восстанавливал и приводил в порядок авиационные устройства и специальное оборудование боевых самолетов, а также готовил летные экипажи.
• 1947—1950 служил в главном штабе ВВС.
• 1951—1963 декан радиотехнического факультета Киевского высшего инженерно-авиационного военного училища.
• 1958 Акопяну Г.А. было присвоено звание генерал-майора инженерно-технической службы. В 1963 г. демобилизован из рядов Советской Армии.

• Gevondakopyan2.jpg

  Акопян Гевонд Авакович

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  Могила Акопяна на Лукьяновском военном кладбище Киева

Общественная работа

Акопян Гевонд Авакович часто приезжал в Армению, занимался общественной работой. Был депутатом Кироваканского городского совета. По его инициативе и при его непосредственном участии в г. Кировакане был воздвигнут монумент Неизвестному солдату , а в пригороде Жданово построен памятник-родник, посвященный погибшим в Великой Отечественной войне односельчанам. В своей деятельности особое внимание уделял патриотическому воспитанию подрастающего поколения, возглавлял штаб детско-юношеской патриотической игры «Зарница» г. Кировакана.

Награды

Акопян Г.А. награждён:

• орденом Ленина,
• орденом Красного Знамени,
• орденами Отечественной войны I и II степеней,
• тремя орденами Красной Звезды,
• многочисленными медалями.

Избран почетным гражданином г. Кировакана.

Скончался 27 июля 1986 в г. Ереване. Похоронен в г. Киеве.

Библиография

• Տիգրան Հայազն, Գարեգին Ղազարյան: 1000 հայազգի գեներալներ,ծովակալներ. Ե., Հեղինակային հրատարակություն, 2009 թ., էջ 466: ISBN 978-9939-53-105-2
• Арутюнян К.А., Погосян Г.Р. «Вклад армянского народа в победу в Великой Отечественной войне». М., 2010.

Отрывок, характеризующий Акопян, Гевонд Авакович

– Еще есть время, мой друг. Ты помни, Катишь, что всё это сделалось нечаянно, в минуту гнева, болезни, и потом забыто. Наша обязанность, моя милая, исправить его ошибку, облегчить его последние минуты тем, чтобы не допустить его сделать этой несправедливости, не дать ему умереть в мыслях, что он сделал несчастными тех людей…
– Тех людей, которые всем пожертвовали для него, – подхватила княжна, порываясь опять встать, но князь не пустил ее, – чего он никогда не умел ценить. Нет, mon cousin, – прибавила она со вздохом, – я буду помнить, что на этом свете нельзя ждать награды, что на этом свете нет ни чести, ни справедливости. На этом свете надо быть хитрою и злою.
– Ну, voyons, [послушай,] успокойся; я знаю твое прекрасное сердце.
– Нет, у меня злое сердце.
– Я знаю твое сердце, – повторил князь, – ценю твою дружбу и желал бы, чтобы ты была обо мне того же мнения. Успокойся и parlons raison, [поговорим толком,] пока есть время – может, сутки, может, час; расскажи мне всё, что ты знаешь о завещании, и, главное, где оно: ты должна знать. Мы теперь же возьмем его и покажем графу. Он, верно, забыл уже про него и захочет его уничтожить. Ты понимаешь, что мое одно желание – свято исполнить его волю; я затем только и приехал сюда. Я здесь только затем, чтобы помогать ему и вам.
– Теперь я всё поняла. Я знаю, чьи это интриги. Я знаю, – говорила княжна.
– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.