Акоста, Сантос
- У этого человека испанская фамилия; здесь Акоста — фамилия отца, а Кастильо — фамилия матери.
| Мануэль Мария де лос Сантос Акоста Кастильо Manuel María de los Santos Acosta Castillo<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 23 мая 1867 — 1 апреля 1868 | |||
| Предшественник: | Томас Сиприано де Москера | ||
| Преемник: | Сантос Гутьеррес Прието | ||
| Рождение: | 1 ноября 1827 Мирафлорес | ||
| Смерть: | 9 января 1901 (73 года) Богота | ||
| Супруга: | Карлота Ларрота Кастаньеда | ||
| Партия: | Колумбийская либеральная партия | ||
Мануэль Мария де лос Сантос Акоста Кастильо (исп. Manuel María de los Santos Acosta Castillo, 1 ноября 1827 — 9 января 1901) — колумбийский военный и политический деятель.
Сантос Акоста родился в 1827 году в Мирафлоресе, Республика Колумбия. Изучал медицину в Боготе, затем занимался юриспруденцией, избирался в Конгресс, был губернатором провинции Тунха. Во время гражданской войны 1860—1862 годов он быстро стал генералом, воюя на стороне повстанцев, вместе с войсками Томаса Сиприано де Москеры вошёл в столицу. В 1861 году стал президентом штата Бояка.
Принятая в 1863 году Конституция Соединённых Штатов Колумбии отменила в стране пост вице-президента, и ввела посты «Designado Presidencial» — первый (Primer), второй (Segundo) и третий (Tercer); занимающие эти посты люди должны были исполнять обязанности президента (в указанном порядке) в случае его отсутствия (а также невозможности исполнения президентских обязанностей предыдущим Designado Presidencial). В 1867 году Конгресс Колумбии назначил на очередной календарный год в качестве Designado Presidencial очередных трёх человек: Сантоса Гутьерреса, Сантоса Акосту и Хоакина Риаскоса.
29 апреля 1867 года президент страны Томас Сиприано де Москера разогнал Конгресс, ввёл в стране военное положение и объявил себя высшей властью. 23 мая 1867 года произошёл военный переворот: полковник Даниэль Дельгадо Парис[es] арестовал Томаса Сиприано де Москера и передал президентские полномочия Сантосу Акосте как Segundo Designado Presidencial (Сантос Гутьеррес находился в это время за границей). Однако ещё 12 мая Хоакин Риаскос объявил себя, как Tercer Designado Presidencial, исполняющим обязанности президента страны. Из-за трудностей коммуникаций в то время Хоакин Риаскос узнал о произошедшем в столице перевороте лишь в июне, и тут же официально передал президентские полномочия Сантосу Акосте. В атмосфере радости после победы над Москерой Конгресс официально признал (закон № 15 от 1868 года), что в той ситуации Хоакин Риаскос действовал в соответствии с Конституцией и официально являлся президентом; таким образом в течение 36 дней у Соединённых Штатов Колумбии было два официальных президента (Риаскос и Акоста).
Во время своего президентства Сантос Акоста основал 22 сентября 1867 года Национальный университет Колумбии. Также он основал Национальную библиотеку и Национальный архив.
Впоследствии Сантос Акоста также принял участие в гражданской войне 1876—1877 годов.
Напишите отзыв о статье "Акоста, Сантос"
Ссылки
- [www.biografiasyvidas.com/biografia/a/acosta_santos.htm Santos Acosta]
- [wsp.presidencia.gov.co/asiescolombia/presidentes/euc_21.html General Santos Acosta]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Акоста, Сантос
В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.
– Вот ловко то! А? Дядюшка Игнат! – говорил мальчик, вдруг начиная хлопать обеими руками по клавишам.
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
