Аксельрод, Николай Ильич

Николай Ильич Аксельрод
Место рождения:	Ленинград, СССР
Место смерти:	Прага, ЧССР
Род деятельности:	поэт, прозаик, драматург
Язык произведений:	русский

Николай Ильич Аксельро́д (18 ноября 1945, Ленинград — 31 мая 2011, Прага) — поэт, прозаик, драматург. Представитель ленинградского андеграунда. Творческий псевдоним — А. Ник.

Биография

Родился в Ленинграде в 1945 году в семье советских функционеров. Отец Илья Львович и мать Зоя Николаевна были партийными служащими. Старший брат — Владимир. Двоюродный брат — Борис Ванталов (Б. Констриктор).

В детстве перенёс полиомиелит, после чего хромал, был вынужден пользоваться ортопедическим аппаратом.

Окончил школу рабочей молодежи. Учился в фотоучилище, где подружился с Борисом Кудряковым, впоследствии известным как Гран-Борис. В 1960-е годы начал заниматься литературой, вошёл в круг поэтов Малой Садовой, затем, в 60—70-е годы — в художественную группу хеленуктов. Участник ленинградских Рок-кафе «Сайгон» и Джаз-клуба. Как большинство представителей неофициального искусства СССР, на жизнь зарабатывал на нестатусных службах: занимался ремонтом фототехники, работал сторожем. Произведения Аксельрода, за исключением трёх миниатюр, напечатанных в 1972 году журналом «Аврора», в советский период публиковались только в самиздате.

В 1973 году вступил в брак с гражданкой ЧССР (жена — Зденка Бурешова) и эмигрировал в Чехословакию. В браке родились две дочери, Катя и Лиза. Семья жила в Праге, в квартале Страшнице. В начале 80-х брак распался.

В эмиграции Аксельрод продолжил литературную деятельность. Выпускал самиздатский журнал «MuNk» (на чешском языке). С середины 80-х годов стал графиком-абстракционистом, в Праге было организовано несколько его персональных выставок.

В последние годы жизни Аксельрод страдал онкологическим заболеванием (рак горла), существовал на пенсию по инвалидности. После операции на горле потерял голос, мог общаться только посредством записок. Умер в возрасте 65 лет после перенесённого инсульта. Похоронен на Ольшанском кладбище.

Творчество

Творческое наследие Николая Аксельрода составляют как поэтические, так и прозаические произведения, в том числе — дзуйхицу. Большую часть своих текстов А.Ник объединял в циклы или книги.

Циклы

• Лицо (1970—1971)
• Спина (1971—1974)
• Сто писем к В. Э. (1971—1973)
• Три старые пьесы (1972)
• Сто листов к Дм. Б., или Смерть красивого татарина (1972—1974)
• Первая. Книга. Стихов (М., 1974)
• Письма-проекты к… (1974—1977)
• Описание лета (1975)
• Грузинская Тетрадь (1975—1979)
• «И снова осень…» (1981)
• Родственники (1974—)
• Сон о Фелмори (1975—)
• Пустые предметы (1978—1984).

В постсоветский период опубликованы многочисленные подборки в журналах «Зинзивер», «Футурум АРТ», «Крещатик», «Черновик», «НЛО». При жизни писателя была издана одна книга стихотворений — «Будильник времени» (2008 год). В первом и пока единственном посмертном сборнике «Раскол слов» представлены как поэтические, так и графические работы А. Ника.

Основной корпус текстов Аксельрода не издан.

Книги

• А. Ник. Будильник времени: Стихи. − СПб.: Издатель Виктор Немтинов, 2008.
• А. Ник. Раскол слов. − Мадрид: Ediciones del Hebreo Errante, 2012.

Литература

• Аксельрод Николай Ильич (А. Ник)// Самиздат Ленинграда. 1950-е — 1980-е: Литературная энциклопедия/ В. Э. Долинин и др; Под общ. ред. Д. Я. Северюхина. — М.: НЛО, 2003. — С. 73.

Ссылки

• [www.rvb.ru/np/publication/02comm/25/02a_nik.htm Библиография] на сайте Неофициальная поэзия
• [kkk-bluelagoon.ru/tom4a/anik.htm А. Ник] в Антологии новейшей русской поэзии «У голубой лагуны», том 4-А.
• [kolonna.mitin.com/archive/mj05/nick.shtml А. Ник. Стихотворения]// Митин журнал, 2005 № 5.
• [kolonna.mitin.com/archive.php?address=kolonna.mitin.com/archive/mj05/gruzin.shtml А. Ник. «Двадцать три грузинских письма»]// Митин журнал
• [magazines.russ.ru/nlo/2012/114/n21.html А. Ник. Сон о Фелмори]// «НЛО» 2012, № 114
• [www.kreschatik.nm.ru/20/07.htm А.Ник. Летний текст]// Крещатик 2003, № 20
• [magazines.russ.ru/kreschatik/2011/4/ni20.html А. Ник. Пустые предметы]// Крещатик 2011, № 4
• [www.reading-hall.ru/publication.php?id=4663 А Ник. Из книги «Лицо»] Футурум АРТ № 4 (33), 2012
• [www.mecenat-and-world.ru/49-52/nik.htm А. Ник. Сны из книги номер 2] Альманах короткой прозы Pro/за № 5
• [www.mecenat-and-world.ru/49-52/mihaylovskaya1.htm Михайловская Т.] Альманах короткой прозы Pro/за № 5. Предисловие к текстам А.Ника
• [magazines.russ.ru/nlo/2012/114/g16.html Гланц Томаш. Некролог]// «НЛО» 2012, № 114
• [magazines.russ.ru/nlo/2012/114/k20-pr.html Казарновский П. «А ещё лучше думать о наступающем прошлом.» (подступы к творчеству А. Ника)]// «НЛО» 2012, № 114
• [magazines.russ.ru/nlo/2012/114/k17-pr.html Констриктор Б. «Ц. К. (А. Ник: канва жизни)»]// «НЛО» 2012, № 114
• [www.svobodanews.ru/content/article/24250458.html Волчек Дм. Пражский человек из Ленинграда] Радио «Свобода», 29.06.2011
• [www.ng.ru/poetry/2012-07-12/5_bug.html Безносов Д. У клопа была клопиха]// Ex libris НГ. — 2012. — 12 июля.
• [gallery.vavilon.ru/img/portraits/nik01/id_3317/ Фотопортрет А.Ника] (из архива Кирилла Козырева)

Отрывок, характеризующий Аксельрод, Николай Ильич

– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.