Аксинин, Александр Дмитриевич

Александр Аксинин
Имя при рождении:	Александр Дмитриевич Аксинин
Место смерти:	Золочевский район, Львовская область
Учёба:	Украинский полиграфический институт им. Ивана Фёдорова

Александр Дмитриевич Аксинин (2 октября 1949, Львов — 3 мая 1985, Львовская область) — художник-график, живший во Львове (УССР). Высочайшая техника офорта, скрупулёзная проработка деталей и визуально-интеллектуальная компонента снискали ему имя «львовского Дюрера». Художника также называли «Пиранези XX века» за его драматичные и досконально выстроенные конструкции.

Биография

Родился в семье военного картографа Дмитрия Петровича Аксинина (1927—2005) и Людмилы Ефимовны (ур. Нестеровой, 1923—2000), служащей железной дороги. Его бабушка Александра Михайловна Нестерова (1886—1971) была репрессирована и в 1952 году, после 10 лет ссылки, приехала к дочери во Львов. Именно бабушка, бывшая учительница русской литературы, оказывала влияние на воспитание и мировоззренческое развитие внука.

В 1956—1966 годах Александр учился в престижной 52-й средней школе. Уже в детские годы проявилась его художественная одарённость, и в 1963—1966 годах, параллельно с общеобразовательной школой, он посещает вечернюю художественную школу; сохранились его многочисленные рисунки тех лет.

В 1967—1972 годах Александр учился в Украинском полиграфическом институте им. Ивана Федорова по специальности «Графика».

С мая 1973 года по май 1974 г. Александр проходил военную службу, сначала в городе Броды, а затем во Львове, куда был направлен для участия в оформлении экспозиции Музея войск Прикарпатского военного округа.

В 1974-77 годах Аксинин работал художником-дизайнером в художественном отделе проектно-конструкторского бюро министерства легкой промышленности. В 1977 году он оставляет официальную службу и занимается исключительно собственным творчеством как свободный художник.

С 1978 года Аксинин женат на Энгелине (Геле) Буряковской (1944—1982), которая после учёбы во Львовской консерватории также посвятила себя свободному творчеству — писала короткие рассказы и под влиянием Аксинина занималась графикой.

Александр и Геля были хорошо знакомы с андеграундом Москвы и Ленинграда — художниками, искусствоведами, поэтами, которые творили за пределами официально искусства, в частности, с Дмитрием Приговым, Виктором Кривулиным, Ильёй Кабаковым, Оскаром Рабином, Эдуардом Гороховским, Генрихом Сапгиром. Виктор Кривулин помог организовать в начале 1980-х несколько «квартирных» выставок художника в Ленинграде.

Аксинин также дружил и общался с прибалтийскими художниками, прежде всего, с Тынисом Винтом, с которым его связывало глубокое творческое взаимопонимание [aksinin.com/main.php?lang=ru&about_aksinin=5], а также Стасисом Эйдригявичусом, Велло Винном, Владимиром Макаренко и другими.

В 1981 году Александр пишет свою лаконичную автобиографию для эссе Виктора Кривулина о творчестве художника [aksinin.com/main.php?lang=ru&about_aksinin=2]. В ней он сознательно разделяет и противопоставляет свою внешнюю и внутреннюю жизнь, и факты сочетаются с его художественным и метафизическим опытом:

В 1949 году вроде бы русский человек родился во вроде бы европейском городе Львове.
Православный.
1972 год - диплом Полиграфического института, по специальности график.
1977 год - 1-е откровение с сопутствующим ощущением времени.
1981 год - 2-е откровение с сопутствующим ощущением вечности.
1979 год - первая персональная выставка в Таллине.
1981 год - вторая в Польше.
Всё.

3 мая 1985 года, возвращаясь из Таллинна, Александр Аксинин погиб в авиакатастрофе над Золочевым, недалеко от Львова.

Творчество

В начале своего творческого пути художник много работал в технике тушь-перо и акварель. В 1974 году он сделал первый офорт, и с тех пор техника офорта стала для него главной.

За свою короткую жизнь Аксинин создал 343 офорта (включая 3 неоконченных) и около 200 нетиражных колорированных офортов и графических работ акварелью и смешанной техники (гуашь, китайская тушь, типографская краска). Известны также его четыре живописные работы. Цвет в работах художника (колорированные офорты и работы смешанной техники) служит графическим, а не живописным целям. 27 томов дневников художника 1965—1985 годов включают более 200 проработанных для офортов эскизов и большое количество рисунков-идей, которых хватило бы на многие годы творческой деятельности.

За пределами СССР имя Аксинина стало широко известным в конце 1970-х годов, когда его офорты были награждены Почётной медалью на международной биеннале «Малые формы графики» в Лодзи (1979 и 1985), а в 1981 году экслибрис для [www.benedyktyni.net/ Любинского бенедиктинского монастыря] был признан лучшим на конкурсе, посвящённом 1500-летнему юбилею святого Бенедикта.

О работах Аксинина трудно говорить вне той литературы, которую читал художник и люди, окружающие его. Свифт, Достоевский, Кафка, Борхес и Хлебников были для него учителями не в меньшей степени, чем Босх, Брейгель, Дюрер, Клее, Эшер, Кирико и Малевич. Среди печатной графики — серии офортов по мотивам «Алисы в Стране чудес» (1976—1977) и «Путешествия Гулливера» (1977—1978), а также визуальная интерпетация гексаграмм древнекитайской «Книги перемен» (1984—1985). В этих сериях Аксинин превращает часто тексты в часть изображения. Он «вводит в свои работы предметный ряд, который символически должен воспроизвести не какую-либо часть текста, но дать образ текста в целом, служить знаком, матрицей иллюстрируемого словесного произведения» [aksinin.com/main.php?lang=ru&about_aksinin=2].

Аксинин был знаком не только с мировой литературой, исследованиями по семиотике и культурологии, но и с философскими текстами (как классическими — от Платона до Г. Гегеля, так и современными — Р. Ингарден, Э. Гуссерль, М. Фуко и др.), по немногим тогда доступным, главным образом, обзорным материалам и самиздату. В его дневниках часто встречаются как выписки из философской литературы, так и его собственные ассоциации и размышления по поводу созвучных мыслей и отдельных моментов теорий. Глубокое переосмысление на основе собственных представлений и соединение резонирующих концепций с его собственным пониманием, мироощущением и внутренним опытом сформировало особое интроспективно-мистическое мышление художника. Это мышление и проявлялось в его художественной практике — проблематике его работ и подходах к осмыслению и визуально-пластической интерпетации понятий времени, пространства, бесконечности и других. Такая концептуальная насыщенность придавала особую глубину его работам, добавляя дополнительный уровень интеллектуальных аллюзий, образных и дискурсивных, благодаря вкраплениям текста в работы, отсылок к философской проблематике.

Организация его работ — многослойна и многоуровнева, начиная от внешнего визуально-пластического ряда, который и сам может быть построен иерархически. Этот ряд обогащается смыслами и значениями явных и скрытых знаков, символов и текстов, подводящих не только к внешнему визуальному, но и часто тоже не легко распознаваемому и читаемому внутреннему содержанию его работ. Такое многослойное погружение требует активной роли зрителя; глубина понимания и восприятия творчества Аксинина зависит от готовности зрителя к осмыслению сложной визуально-семантической конструкции практически каждой работы художника. «Для внимательного зрителя, который захочет углубиться в необычный мир его творчества, это станет необычным интеллектуальным и эмоциональным приключением» [aksinin.com/main.php?lang=ru&about_aksinin=18].

Тынис Винт подчеркивал, что все работы Аксинина «имеют законченную и воплощенную конструкцию, доведенную до иконной ясности. И если ты способен проникнуть в тайну их замысла, то они готовы открыть перед тобой смысл своих посланий… Цифровые ритмы центрального образа, композиционная динамика, иерархия смысловых уровней — код и основные правила игры в творчестве Александра Аксинина» [aksinin.com/main.php?lang=ru&about_aksinin=5].

При этом работы художника не превращаются в умозрительные и выхолощенные концептуальные структуры, а напротив, глубинно эмоциональны и, как писал близкий друг Аксинина, искусствовед Дмитрий Шелест, «предельная отшлифованность техники, филигранность линии, тончайшая проработка деталей, торжественная симметрия построений, сложность плановых и перспективных решений, рафинированный контраст темного и светлого, ритмизация общего тонального решения — вот характерные черты лучших работ А. Аксинина».

Творчество Аксинина нашло отражение и в научных изданиях, в первую очередь в междисциплинарном журнале «Симпозиум. Studia Humanitatis». В трех выпусках этого издания в разделе «In Memoriam» были опубликованы обширные материалы (вступительный текст и редакция Игоря Введенского) — статьи о творчестве А. Аксинина, философско-эстетические тексты из его дневников и воспоминания о жизни художника. Игорь Введенский отмечал, что «переходы от статической изобразительности к динамической медиальности, трансформация „классического прямоугольника“ в самые разнообразные формы и способы организации визуального пространства, подвижность границ и рамок, противоречивость соотношений фигуры и фона, органический сплав повседневной коммуникативности и философской универсальности, и, наконец, почти „термоядерная“ визуальная насыщенность практически крохотных офортов — все это предопределило уникальность, неповторимость и значимость творчества Александра Аксинина».

Выставки

С 2015 года офорты серии «Босхиана» выставлены в постоянной экспозиции Арт-центра Иеронима Босха, г. Хертоненбос, Нидерланды.

Основные персональные выставки

2014

• [aksinin.com/main.php?lang=ru&solo_exhibitions=28 Александр Аксинин. Метаграфика: Опыт познания]. Львовская национальная галерея искусств, Львов, Украина

2013

• [www.galerie-la-brique.de/aksinin.html Поэтика Абсурда], Галерея la Brique, Франкфурт-на-Майне, Германия

2012

• [pionova.net/wystawy.php?wystawa=116 Metagraphics: Александр Аксинин]. Галерея Pionova, Гданьск, Польша

2010

• [www.ncca.ru/en/events.text?filial=2&id=336 Александр Аксинин]. Государственный центр современного искусства, Москва, Россия

2009

• [www.primusart.com.ua/view.php?id=12 Александр Аксинин: Внутренний опыт]. Галерея Примус, Львов, Украина

2008

• Время-Пространство-Вечность. Государственный музей А. С. Пушкина на Арбате, Москва, Россия ([youtube.com/watch?v=Ds0j85NgC1o Видео] на YouTube)
• [www.gif.ru/afisha/axinin/Александр Аксинин: Вечные книги — визуальные образы]. Выставочный зал Донской государственной публичной библиотеки, Ростов-на-Дону, Россия ([www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=76CkXCHhS_I видео])

2006

• Александр Аксинин. День Р. Музей современного изобразительного искусства на Дмитровской, Ростов-на-Дону, Россия

2001

• Офорти Олександра Аксiнiна. Галерея Дзыга, Львов, Украина([www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=-1OCOGWnn1k видео])

1992

• Центральный дом художника, Москва, Россия

1991

• Музей украинского искусства, Киев, Украина

1987

• Музей украинского искусства, Львов, Украина

1986

• Художественный салон, Таллинн, Эстония

1984

• Галерея современного советского искусства, Варшава, Польша

1981

• Галерея Балуцка, Лодзь, Польша

1979

• Государственный художественный институт Эстонии, Таллинн, Эстония

Полный список персональных и групповых выставок приведен на сайте художника [www.aksinin.com].

Видеоматериалы

• [youtube.com/watch?v=FWzpKlA1XvY Аксинин:Книга Перемен] на YouTube. Видео-арт Екатерины Суеваловой, 2001
• [youtube.com/watch?v=fU7ns_V7FC8 Прошение в июне] на YouTube. Видео-арт Ильи Гиммельфарба, Бориса Бергера и Сергея Кузьминского («Кузи»), 2003
• [youtube.com/watch?v=zR06q73zwNI А. Аксинин в фотографиях и слайдах: Львов-Таллинн, 1970-е - 80-е] на YouTube. Слайдшоу Михаила Зелена, 2009
• [youtube.com/watch?v=itTs2y7Utm0 Фарфоровый И Цзин] на YouTube. Видеоинсталляция Бориса Бергера, 2009
• [youtube.com/watch?v=gdYBOuMthV0 Акварели Александра Аксинина] на YouTube. Слайдшоу Михаила Зелена, 2012
• [youtube.com/watch?v=3ExaZspw2yM Аксинин: Сузанна и старцы] на YouTube. Видео-слайд-коллаж Игоря Введенского, 2013
• [youtube.com/watch?v=5TrDRcGK-QU Отчеты о Прецедентах-Вечность] на YouTube. Видео-слайд-коллаж Игоря Введенского, 2013
• [youtube.com/watch?v=ait-2p5Qx2g Мандала] на YouTube. Видео-арт и музыка Романа Якуба, 2014

Ссылки

• [www.aksinin.com Сайт «Творчество художника Александра Аксинина»]
• [www.viaregina.ru/workroom/aleksandr-aksinin-zhizn-posle-zhizni.html Игорь Введенский. Александр Аксинин: жизнь после жизни]

Литература

1. [sites.utoronto.ca/tsq/06/krivulin06.shtml Виктор Кривулин. Офорты Александра Аксинина]
2. [www.vavilon.ru/texts/klekh1-42.html Игорь Клех. Аксинин как культурный враг]
3. Александр Тойбер. Аксинин — как эхо мира. Галицька брама, Львів, 2001, липень, № 7 (79). — С. 11.
4. Игорь Введенский. Визуальная философия Александра Аксинина. Симпозиум. Studia Humanitatis. Ежегодный междисциплинарный журнал. Выпуск № 2. Часть 1. Р-н-Д. 2005. С. 212—234.
5. Игорь Введенский. Александр Аксинин: репрезентация и рецепция. Симпозиум. Studia Humanitatis. Ежегодный междисциплинарный журнал. Выпуск № 3. Р-н-Д. 2006. С. 121—190.
6. Игорь Введенский. Александр Аксинин — 3: Поэтика визуальности и поэтический дискурс о визуальности. Симпозиум. Studia Humanitatis. Ежегодный междисциплинарный журнал. Выпуск № 5. Р-н-Д. 2008. С. 188—218.

Отрывок, характеризующий Аксинин, Александр Дмитриевич

– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.