Аксу (уезд)

Аксу
Аксу (округ)
Площадь:	18370 км²
Перепись населения:	2008
Население:	560 000 чел.
Почтовые индексы:	843000
Телефонные коды:	997
www.akss.gov.cn

Аксу́ (от тюркского «Белая вода», уйг. ئاقسۇ, Ақсу, кит. упр. 阿克苏, пиньинь: Ākèsū) — городской уезд в Китае, в округе Аксу в СУАР. Является местом пребывания властей округа Аксу.

Городской уезд Аксу включает в себя собственно городскую зону Аксу (т.е, традиционно или неформально — город Аксу) и прилегающие сельские территории, протянувшиеся на более 100 км вдоль реки Аксу, и далее в пустыню Такла-Макан. Городская зона («город») Аксу расположена в нескольких километрах к востоку от реки Аксу, которая течёт с гор Тянь-Шаня в Киргизии на юго-восток, орошает большую часть городского уезда Аксу, и затем сливается с рекой Яркенд, образуя реку Тарим.

Численность населения городского уезда составляет, по данным на 2003 год, 570 000 чел.

Административное деление

Городской уезд Аксу делится на 5 уличных комитетов, 2 посёлка и 4 волости.

История

В древности на этих землях находилось государство Гумо (姑墨). В I-ом веке до н. э. там проживало 24 500 человек, 3 500 домохозяйств, 4 500 воинов. Китайская администрация: 6 чиновников, 2 переводчика. Добыча меди, железа, аурипигмента. Во время Ван Мана князь Аксу Чэн (丞) присоединил соседнее владение Вэньсу. Впоследствии был поглощён Куча.

В 629 году город посетил китайский пилигрим Сюаньцзан, который в своих записках назвал его «Барука». В 640-х годах эти земли перешли под контроль империи Тан, в 670 году регион был захвачен тибетскими войсками, в 692 году над регионом восстановила контроль империя Тан, в конце 720-х регион опять завоевали тибетцы, а в 740-х — Тан. Таласская битва и Мятеж Ань Лушаня привели к тому, что китайские войска постепенно оставили этот регион, и господство над ним стали оспаривать друг у друга уйгуры и тибетцы.

В XIII веке город стал столицей государства Мангалай, которое в 1220-х было завоёвано Чингисханом. После распада Монгольской империи в конце XIII века эти земли вошли в Чагатайский улус, а после его распада стали частью Могулистана. Затем они долгое время находились под властью различных местных правителей, а в XVIII веке были завоёваны Цинской империей.

В начале XIX века город, окружённый стеной с четырьмя воротами, насчитывал до 6000 домов, имел шесть караван-сараев и пять мечетей и представлял центральный пункт торговли на западе Китая, где сходились караваны из Китая, России, Восточного и Западного Туркестана, Кашмира, Ладакха и Индии, равно как и важный стратегический пункт, так как здесь соединяются дороги из внутреннего Китая и из восточной части страны. В Кульджу на реке Или в Джунгарии ведёт через Тянь-Шань глетчерный проход Сауку, находящийся на высоте 3388 м

Местные жители ловко ткут бумажные ткани, гранят драгоценные камни, обрабатывают кожу и металлы. Они выделывают «бези» или «даба» (бумажные материи) высшего достоинства, так называемые «сиха», которые, так же как и излюбленные их уздечки и седла, расходятся по всем местностям Восточного Туркестана. Зажиточное население держит многочисленные стада скота, лошадей, верблюдов и баранов. Аксу был завоёван в 1867 году Якуб-ханом из Кашгара, в 1877 году опять был взят китайцами.

В 1888 году Генри Лансделл описывает Аксу так:

В городе 4 010 домов, с плоскими глиняными крышами; дома построены скученно и по виду очень бедны; имеются две мечети. Лавки, кроме местных товаров, торгуют также русскими и английскими; из русских товаров первенствующую роль играет хлопок и ситец, а из английских кисея. 20 лет тому назад Аксу славился шорным производством, оружием, глиняной посудой, кувшинами из невыделанной кожи (dabba), табаком и т. д. Эти произведения, а также скот и шерсть для шалей из г. Уч-турфан-тин вывозились в соседние города. В ещё более ранние времена в окрестных городах разрабатывались свинцовые, медные и серные рудники, а также добывали уголь в холмах близ Караваха (где теперь теплые серные ключи), все добытое свозилось в город для торговли. В настоящее время торговля г. Аксу по-видимому сильно пала. Население состоит, кроме турок, из 500 китайских и 500 дунганских семейств.

После образования в 1883 году провинции Синьцзян эти земли были подчинены Вэньсуской непосредственно управляемой области (温宿直隶州), которая в 1902 году была поднята в статусе до Вэньсуской управы (温宿府), при этом земли нынешнего городского уезда Аксу подчинялись непосредственно управе без промежуточных звеньев управления.

После Синьхайской революции старые системы управления были ликвидированы, и в апреле 1913 года на землях, ранее непосредственно подчинявшихся Вэньсуской управе был образован уезд Аксу (阿克苏县), подчинённый Аксускому маршруту (阿克苏道).

После образования КНР уезд Аксу вошёл в состав Специального района Аксу. В 1956 году бывший город 4-го уровня Аксу был преобразован в посёлок Аксу. В мае 1958 года был расформирован уезд Вэньсу, а его земли были переданы уезду Аксу, но в 1962 году уезд Вэньсу был воссоздан. Указом Госсовета КНР от 19 августа 1983 года уезд Аксу был преобразован в городской уезд Аксу. 18 июля 1984 года был расформирован посёлок Аксу, а его уличные комитеты были повышены в статусе, став равными волостям и посёлкам.

См. также

• Террористический акт в Аксу
• Аксу (аэропорт)

Литература

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Аксу (уезд)

Всю дорогу Вилларский молчал. На вопросы Пьера, что ему нужно делать и как отвечать, Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают его, и что Пьеру больше ничего не нужно, как говорить правду.
Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги, сняли шубы. Из передней они прошли в другую комнату. Какой то человек в странном одеянии показался у двери. Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо сказал ему по французски и подошел к небольшому шкафу, в котором Пьер заметил невиданные им одеяния. Взяв из шкафа платок, Вилларский наложил его на глаза Пьеру и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то. Пьеру было больно от притянутых узлом волос, он морщился от боли и улыбался от стыда чего то. Огромная фигура его с опущенными руками, с сморщенной и улыбающейся физиономией, неверными робкими шагами подвигалась за Вилларским.
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
– Да, я… я… хочу обновления, – с трудом выговорил Пьер.
– Хорошо, – сказал Смольянинов, и тотчас же продолжал: – Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш святой орден поможет вам в достижении вашей цели?… – сказал ритор спокойно и быстро.
– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.