Актантная деривация

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Акта́нтная дерива́ция — в языкознании: грамматическое преобразование, в результате которого предикатная лексема, претерпевая регулярное изменение лексического значения, приобретает вторичный (не соответствующий никакому партиципанту вершинного слова) актант или утрачивает один из партиципантов[1].



Разновидности

В соответствии с семантическими преобразованиями, составляющими содержание актантной деривации, можно выделить следующие её типы[2]:

Актантная деривация и залог

Между залогом и актантной деривацией отсутствует жёсткая граница. В частности, в пределах одного языка и те, и другие значения могут выражаться одними и теми же грамматическими средствами (к примеру, с помощью -ся в русском языке). Однако залог и актантная деривация различаются выражаемыми значениями: залоговые преобразования затрагивают лишь прагматическую интерпретацию описываемой внеязыковой ситуации, в то время как при актантной деривации изменяется её семантическая интерпретация: состав участников и их семантические роли[2].

Напишите отзыв о статье "Актантная деривация"

Примечания

  1. 1 2 3 Тестелец Я. Г. Глава VIII. Диатеза, залог, актантная деривация // [testelets.narod.ru/cover.htm Введение в общий синтаксис]. — М.: РГГУ, 2001. — 800 с. — 5000 экз. — ISBN 5-7281-0343-X.
  2. 1 2 3 Плунгян В. А. Залог и актантная деривация // Общая морфология: Введение в проблематику: Учебное пособие. — Изд. 2-е, исправленное. — М.: Едиториал УРСС, 2003. — 384 с. — (Новый лингвистический учебник). — 2000 экз. — ISBN 5-354-00314-8.


Отрывок, характеризующий Актантная деривация

– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему: