Акт объединения УНР и ЗУНР

Акт объединения Украинской Народной Республики и Западно-Украинской Народной Республики или Акт объединения УНР и ЗУНР, часто именуемый «Акт Злуки» — торжественное провозглашение 22 января 1919 объединения Украинской Народной Республики (УНР) и Западно-Украинской Народной Республики (ЗУНР) в единое украинское государство.

История объединения

Стремясь получить помощь в борьбе с поляками, наступавшими на ЗУНР, Украинская Национальная Рада в конце ноября 1918 года направила в Киев к гетману Скоропадскому своих представителей Л. Цегельского и Д. Левицкого. Однако к этому времени Киев уже был окружён войсками Директории. Посланники отправились в Фастов, где встретились с членами Директории В. Винниченко, С. Петлюрой, А. Андриевским, Ф. Швецом и А. Макаренко. В результате переговоров 1 декабря 1918 года был подписан предварительный договор (укр. Передвступний договір) о будущем объединении государств.

3 января 1919 года в Станиславе фастовский договор был ратифицирован Украинской Национальной Радой. При этом до созыва учредительного собрания объединённого государства на территории ЗУНР законодательная власть оставалась в руках Украинской Национальной Рады, а гражданская и военная власть — в руках Государственного Секретариата ЗУНР. 16 января в Киев выехали делегация во главе с Л. Бачинским для вручения Директории постановления Рады.

18 января состоялось совместное совещание Директории и Совета Народных Министров с представителями ЗУНР, на котором договор был одобрен.

«Акт Злуки»

22 января 1919 года состоялось торжественное провозглашение «Акта Злуки».

В тот же день открылся Трудовой Конгресс Украины (законодательный орган Директории), в который были введены 48 делегатов ЗУНР, а в состав президиума вошёл представитель ЗУНР С. Витик. 23 января 1919 года «Акт Злуки» был единогласно (по другим сведениям, против проголосовало 2 коммуниста) ратифицирован.

С этого момента и до созыва Учредительного Собрания Директории УНР предоставлялось право верховной власти, а в её состав должны были войти представители ЗУНР. Название ЗУНР было заменено на «Западная область Украинской Народной республики» (ЗОУНР), которой предоставлялась территориальная автономия. Государственный секретарь иностранных дел ЗОУНР Л. Цегельский стал первым вице-министром иностранных дел украинского правительства, с которым должны были согласовываться все решения относительно взаимоотношений с Польшей, Чехословакией и Румынией. 12 марта 1919 года президент ЗУНР Евгений Петрушевич вошёл в состав Директории.

Основные положения

В соответствии с «Актом Злуки»:

• ЗУНР пользовалась полной автономией и получала название Западной Области Украинской Народной Республики (ЗО УНР);
• вооружённые силы двух государств объединялись;
• всем гражданам гарантировались демократические права и свободы.

Дальнейшие события

См. также: Зятковские соглашения

В первые месяцы после провозглашения объединения были сделаны определённые шаги в сторону интеграции двух государств, особенно в военной сфере. Петлюра неоднократно выезжал в Галицию и принимал участие в заседании правительства В. Голубовича. В ЗОУНР с востока стало поставляться продовольствие, а из ЗОУНР — нефтепродукты. Однако в связи с рядом факторов, реального объединения не произошло. Координация в действиях имела место лишь в военной сфере, да и то в ограниченном объёме, так как обе армии имели своё собственное командование (объединение армий не произошло даже тогда, когда территория Западной Украины была полностью утрачена). По оценкам Яневского, УНР стала конфедеративным объединением. Часто объединение характеризуется как декларативное.

Акт Злуки фактически оказался денонсирован после того, как представители Галицкой армии в одностороннем порядке без учёта мнения правительства УНР 6 ноября 1919 года подписали с Добровольческой армией Зятковские соглашения о прекращении боевых действий между Галицкой армией и силами Белого движения, заключении между этими силами военного союза и переходе Галицкой армии в распоряжение генерала Деникина. Данные соглашения были повторно утверждены в Одессе 17 ноября 1919 года с руководством Новороссийской области ВСЮР, и договор был ратифицирован в Виннице 19 ноября, после чего был реализован. В украинской историографии подписание этого договора также называется «ноябрьской катастрофой» (укр. «Листопадова катастрофа») в истории украинского государства. В качестве одной из причин разрыва отношений УНР И ЗУНР называются переговоры Петлюры с Польшей, которые галичане расценивали как предательство. В конце 1919 года «Акт Злуки» был денонсирован также президентом ЗУНР Евгением Петрушевичем.

Память о событии

• День соборности Украины — отмечается в стране ежегодно 22 января в день провозглашения Акта объединения УНР и ЗУНР.
• В 2001 году на вокзале города Фастова установлен железнодорожный вагон, в котором 1 декабря 1918 года был подписан предварительный договор о будущем объединении двух государств. В вагоне устроен своеобразный «музей на колёсах».

Ссылки

• web.archive.org/web/20061006021857/www.president.gov.ua/ru/news/data/25_5628.html
• [lib.rada.gov.ua/static/excursion/sobornist.html Библиографические материалы]
• Бердник, Мирослава. [web.archive.org/web/20070928014702/2000.net.ua/print/svobodaslova/gosudarstvonesostoyalos.html Государство и Злука].
• Горняк, № 5(12377), 21.01.2004
• [www.history.org.ua/JournALL/green/12/22.pdf Тимченко Роман. АКТ ЗЛУКИ 22 СІЧНЯ 1919 РОКУ ТА ПРОБЛЕМИ ЙОГО РЕАЛІЗАЦІЇ (січень-листопад 1919 р.) // Український історичний збірник, Вип. 12, 2009]
• [history.org.ua/JournALL/green/11/21.pdf Тимченко Роман. ПРИЧИНИ ТА ПЕРЕДУМОВИ УКЛАДАННЯ АКТУ ЗЛУКИ 22 січня 1919 р. // Український історичний збірник, Вип. 11, 2008]
• [www.nbuv.gov.ua/portal/soc_gum/Pz/2009_100/100_6.pdf В. М. Єрмолаєв. НА ШЛЯХУ ДО СОБОРНОСТІ УКРАЇНИ (ДО 90-РІЧЧЯ АКТА ЗЛУКИ УНР ІЗ ЗУНР) // Загальнотеоретичні й історичні проблеми правової науки, 2009/100]
• [www.nbuv.gov.ua/Portal/natural/VNULP/Armia/2008_612/15.pdf Л. В. Скорич. АКТ ЗЛУКИ 22 СІЧНЯ 1919 Р.: ПЕРЕДУМОВИ І НАСЛІДКИ // ВІСНИК Національного університету «Львівська політехніка» № 612 (2008 год) «ДЕРЖАВА І АРМІЯ»]

Отрывок, характеризующий Акт объединения УНР и ЗУНР

Николай, с несходящей улыбкой на лице, несколько изогнувшись на кресле, сидел, близко наклоняясь над блондинкой и говоря ей мифологические комплименты.
Переменяя бойко положение ног в натянутых рейтузах, распространяя от себя запах духов и любуясь и своей дамой, и собою, и красивыми формами своих ног под натянутыми кичкирами, Николай говорил блондинке, что он хочет здесь, в Воронеже, похитить одну даму.
– Какую же?
– Прелестную, божественную. Глаза у ней (Николай посмотрел на собеседницу) голубые, рот – кораллы, белизна… – он глядел на плечи, – стан – Дианы…
Муж подошел к ним и мрачно спросил у жены, о чем она говорит.
– А! Никита Иваныч, – сказал Николай, учтиво вставая. И, как бы желая, чтобы Никита Иваныч принял участие в его шутках, он начал и ему сообщать свое намерение похитить одну блондинку.
Муж улыбался угрюмо, жена весело. Добрая губернаторша с неодобрительным видом подошла к ним.
– Анна Игнатьевна хочет тебя видеть, Nicolas, – сказала она, таким голосом выговаривая слова: Анна Игнатьевна, что Ростову сейчас стало понятно, что Анна Игнатьевна очень важная дама. – Пойдем, Nicolas. Ведь ты позволил мне так называть тебя?
– О да, ma tante. Кто же это?
– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.