Акула (подводная лодка, 1909)

<th colspan="3" align="center" style="color: white; height: 20px; background: navy;font-size: 110%;">История корабля</th> <th colspan="3" align="center" style="color: white; height: 20px; background: navy;font-size: 110%;">Силовая установка</th> </tr><tr> <td colspan="3"> Дизель-электрическая. 3 дизеля по 300 л. с., 1 электродвигатель 300 л. с.</td>

«Акула»
Акула и Рюрик в 1913 году
Государство флага	Россия Россия
Порт приписки	Кронштадт
Спуск на воду	22 августа 1909
Выведен из состава флота	15 марта 1917
Современный статус	погибла 15 ноября 1915 год Причина: подрыв на дрейфующей мине у побережья Эстонии
Основные характеристики
Тип корабля	торпедная подводная лодка
Обозначение проекта	«Акула»
Главный конструктор	И. Г. Бубнов
Скорость (надводная)	12 узлов (3 дизеля), 10.5 (2 дизеля), 6,5 (1 дизель)
Скорость (подводная)	полная 6,5 узлов . экономическая 5,5 узлов
Рабочая глубина погружения	45 м
Автономность плавания	15 суток Дальность плавания надводная 1900 миль (6,5узлов), 1400 миль ( 10,5 узлов), 1000 миль ( 12 узлов) дальность плавания подводная 30 миль ( 5,5 узлов) 13 миль (6,5 узлов)
Экипаж	34(35) человека, в том числе 3 офицера (после установки 4 мин заграждения 4 офицера)
Размеры
Водоизмещение надводное	370 т
Водоизмещение подводное	475 т
Длина наибольшая (по КВЛ)	56 м
Ширина корпуса наиб.	3,73 м
Средняя осадка (по КВЛ)	3,3 м
Вооружение
Артиллерия	в 1915 году установлено 47-мм орудие
Торпедно- минное вооружение	2 носовых и 2 кормовых трубчатых ТА калибра 457 мм, 8 торпед, 4 внешних ТА калибра 457 мм системы Джевецкого
ПВО	2 пулемёта

Акула (подводная лодка, 1909)Акула (подводная лодка, 1909)

«Аку́ла» — российская средняя подводная лодка, построенная на верфи в Кронштадте в 1906—1910 годах по проекту, разработанному в 1905 году И. Г. Бубновым и являвшемуся развитием проекта «Касатка».

История

После Русско-Японской войны Главный морской штаб принял решение о необходимости создания двух типов подводных лодок: водоизмещением 100—150 тонн для патрулирования у берега и 350—400 тонн для действий в открытом море. Главной претензией к «Касаткам» было их вооружение, состоящие только из внешних решётчатых аппаратов системы Джевецкого. И. Г. Бубнов разработал два проекта: малый получил название «Минога», большой — «Акула». Обе лодки считались Морским техническим комитетом (МТК) «опытными, постройка которых должна послужить к самостоятельному развитию отечественного подводного строительства». 3 мая 1905 года проект «Акулы» был утверждён на заседании МТК. Проект

предусматривал оснащение лодки двумя бензиновыми двигателями по 600 л. с. 25 сентября И. Бубнов направил главному инспектору кораблестроения докладную записку, в которой предлагал в связи с высокой взрывоопасностью бензиновых двигателей заменить их дизельными. Для сохранения проектной скорости предлагалось уменьшить ширину лодки и отказаться от деревянной обшивки. Предложения были приняты, и с началом финансирования проект ушёл в строительство. Лодка была спущена на воду 22 августа 1909 года, после чего прошла предварительные испытания. С мая по июль 1910 года в кронштадтском доке «Акулу» дорабатывали в соответствии с замечаниями. Испытания были завершены только в сентябре 1911 года. Лодка показала скорость существенно меньшую проектной, но тем не менее была принята в состав флота.

Во время Первой мировой войны «Акула» совершила 16 боевых походов, участвовала в постановке минных заграждений, первой из российских лодок применила тактику поиска цели в море вместо ожидания цели на фиксированной позиции.

15 ноября 1915 года во время 17-го похода с целью минной постановки у Мемеля лодка погибла. Предполагалось, что лодка погибла во время шторма, потеряв остойчивость из-за расположенных на палубе мин. По результатам экспедиции к остову лодки 29 июня 2014 года установлена истинная причина гибели лодки: подрыв носом на дрейфующей мине во время перехода в надводном положении. Нос лодки оторван и лежит в 20 метрах за кормой, надводный компас на рабочей позиции, перископы убраны, на носовой части лодки видны следы воздействия взрыва с наружной стороны. Лодка лежит по направлению из Финского залива. Рядом с лодкой на дне обнаружены 4 мины, которые она перевозила на палубе.

Обнаружение подводной лодки

В выходные дни, 21—22 июня 2014 года, поисковики водолазного судна Deep Explorer обнаружили у берегов эстонского острова Хийумаа на глубине 30 метров остов затонувшей русской субмарины «Акула». 29 июня 2014 года на левой стороне кормовой части обнаружена чёткая, хорошо сохранившаяся надпись «Акула».

Конструкция

«Акула», как и пл типа Морж и Барс увеличенной копией Касатки, и относилась к подводным лодкам так называемого Русского типа, характеризовавшимся недостатками (однокорпусная, с основным балластом в оконечностях лодки; отсутствие водонепроницаемых переборок; большим временем погружения 3-3,5 мин. ; не совсем удачные обводы корпуса)

Корпус

Для подробного изучения акулы воспользуйтесь книгой. Русские подводные лодки. Часть II От "Каймана" до "Акулы"

Силовая установка

3 дизеля по 300 л.с. работавшие на отдельный вал . Средний дизель соединялся с электродвигателем в 300 л.с.

Размещение экипажа

Экипаж размещался в носовом отделении над аккумуляторной ямой, настил которой служил верхней палубой на которой крепились рундуки команды, офицерские каюты и кают-компания располагались перед рубкой

Вооружение

Первоначально вооружение (в проекте) состояло из трубчатых торпедных аппаратов по два в корме и два в носу располагавшихся близко к корпусу (что делало невозможным перезарядку в подводном положении из за рулевых горизонтальных рулей), а также из четырех труб для хранения запасных торпед по два между торпедными аппаратами (45 см ниже аппаратов). Но во время начальных этапов строительства добавили 4 решётчатых торпедных аппарата на палубе. В 1915 установили 47 мм орудие и два пулемета.

Сравнительная оценка

Акула на момент строительства была лучшей, но долгое проектирование реверсивного устройства для двигателей остановило вход в строй до 1909 (дальнейшие испытания и исправления некоторых проблем задержали прием в казну до 1911).

Память

3 декабря 2014 указом министра культуры Эстонии Урве Тийдус останки подводной лодки признаны историческим объектом морской археологии международного значения и взяты под охрану государства.

Литература

• Игнатьев Э. П. Подводные лодки «Минога» и «Акула» // Судостроение. — Л., 1990. — Вып. 10. — С. 51-54.
  • Повторно: Игнатьев Э. П. Подводные лодки «Минога» и «Акула» // Судостроение. — Л., 1990. — Вып. 11. — С. 63-66.
• Тарас А. Е. Подводные лодки Великой войны 1914—1918. — Мн.: Харвест, 2003. — 336 с. — ISBN 985-13-0976-1.
• Подводная лодка «Акула». — СПб., 1912.

Ссылки

• [flot.com/users/lapin/Imperial/akula.htm flot.com // «Акула»]
• [www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/under_1917/akula/akula/akula.htm deepstorm.ru // ПЛ Акула. Тип «Акула».]

Отрывок, характеризующий Акула (подводная лодка, 1909)

«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.
«Какое там у них несчастие, какое может быть несчастие? У них все свое старое, привычное и покойное», – мысленно сказала себе Наташа.
Когда она вошла в залу, отец быстро выходил из комнаты графини. Лицо его было сморщено и мокро от слез. Он, видимо, выбежал из той комнаты, чтобы дать волю давившим его рыданиям. Увидав Наташу, он отчаянно взмахнул руками и разразился болезненно судорожными всхлипываниями, исказившими его круглое, мягкое лицо.
– Пе… Петя… Поди, поди, она… она… зовет… – И он, рыдая, как дитя, быстро семеня ослабевшими ногами, подошел к стулу и упал почти на него, закрыв лицо руками.
Вдруг как электрический ток пробежал по всему существу Наташи. Что то страшно больно ударило ее в сердце. Она почувствовала страшную боль; ей показалось, что что то отрывается в ней и что она умирает. Но вслед за болью она почувствовала мгновенно освобождение от запрета жизни, лежавшего на ней. Увидав отца и услыхав из за двери страшный, грубый крик матери, она мгновенно забыла себя и свое горе. Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери. Княжна Марья, бледная, с дрожащей нижней челюстью, вышла из двери и взяла Наташу за руку, говоря ей что то. Наташа не видела, не слышала ее. Она быстрыми шагами вошла в дверь, остановилась на мгновение, как бы в борьбе с самой собой, и подбежала к матери.
Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.
Наташа не помнила, как прошел этот день, ночь, следующий день, следующая ночь. Она не спала и не отходила от матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню. На третью ночь графиня затихла на несколько минут, и Наташа закрыла глаза, облокотив голову на ручку кресла. Кровать скрипнула. Наташа открыла глаза. Графиня сидела на кровати и тихо говорила.
– Как я рада, что ты приехал. Ты устал, хочешь чаю? – Наташа подошла к ней. – Ты похорошел и возмужал, – продолжала графиня, взяв дочь за руку.
– Маменька, что вы говорите!..
– Наташа, его нет, нет больше! – И, обняв дочь, в первый раз графиня начала плакать.


Княжна Марья отложила свой отъезд. Соня, граф старались заменить Наташу, но не могли. Они видели, что она одна могла удерживать мать от безумного отчаяния. Три недели Наташа безвыходно жила при матери, спала на кресле в ее комнате, поила, кормила ее и не переставая говорила с ней, – говорила, потому что один нежный, ласкающий голос ее успокоивал графиню.
Душевная рана матери не могла залечиться. Смерть Пети оторвала половину ее жизни. Через месяц после известия о смерти Пети, заставшего ее свежей и бодрой пятидесятилетней женщиной, она вышла из своей комнаты полумертвой и не принимающею участия в жизни – старухой. Но та же рана, которая наполовину убила графиню, эта новая рана вызвала Наташу к жизни.
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.
Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.