Акции протеста против НАТО в Исландии (1949)
| Акции протеста против НАТО в Исландии | |
 Люди разбегаются после того, как полиция выпустила слезоточивый газ | |
| Страна | |
|---|---|
| Дата | |
| Причины |
Вступление Исландии в НАТО |
| Итоги |
Разгон |
| Организатор | |
| Число участников |
Несколько тысяч |
| Противники | |
| Погибло |
нет данных |
| Ранено |
нет данных |
Антинатовские беспорядки в Исландии 30 марта 1949 — первая в истории массовая акция протеста против присутствия войск стран НАТО и самая известная акция протеста в истории Исландии.
Содержание
Предыстория
10 мая 1940 в Исландии высадились британские войска с целью недопущения вступления страны во Вторую мировую на стороне стран Оси. В июне 1941 года Великобритания передала свои полномочия в Исландии Соединённым Штатам, и 16 июня 1941 Исландия была провозглашена официально оккупированной американскими войсками. В марте 1942 года войска покинули остров. 17 июня 1944 года Исландия обретает полную независимость и становится республикой. Невзирая на протесты общественности, в сентябре 1946 года альтинг Исландии по требованию США принял решение о передаче американским войскам аэродрома в Кеблавике (в 50 км от Рейкьявика) на срок не свыше 5 лет. 30 марта 1949 альтинг собрался на очередное заседание для подтверждения вступления страны в блок НАТО.
Ход беспорядков
Инициаторами беспорядков считается Единая социалистическая партия Исландии, преемница Коммунистической партии Исландии. Группа протестующих утром 30 марта 1949 года собралась за школой в центре Рейкьявика и направилась к парку Аустурволлюр (исл. Austurvöllur) перед зданием альтинга. Там уже находилась другая группа протестующих, которая требовала от альтинга немедленно отменить решение о вступлении в НАТО. Изначально акция проходила мирно, однако затем один из протестующих, член Социалистической партии Исландии закричал в мегафон, что лидера партии захватили в заложники. Это был сигнал к началу: завязалась потасовка.
Протестующие стали швыряться камнями и кирпичами в здание парламента и разбили все окна. Один камень чуть не угодил в голову главе альтинга. В дело вмешались полиция, а на защиту альтинга встали члены Партии независимости. Полицейские избивали протестующих дубинками и разгоняли их при помощи слезоточивого газа. Число участвовавших составляло несколько тысяч, данные о погибших и раненых неизвестны.
Последствия
Альтинг проигнорировал выступления протестующих и подтвердил вступление страны в НАТО, но это привело к тому, что по всей стране начались массовые антинатовские выступления. С 18 по 21 мая 1951 года проходила крупнейшая в истории страны всеобщая забастовка рабочих, протестовавших против исландско-американского соглашения об обороне от 5 мая 1951 года, который считали неравноправным. В течение всех следующих лет не раз звучали лозунги «Исландию убрать из НАТО, а армию распустить!» (исл. Ísland úr NATO og herinn burt!). На выборы 50-х и 60-х годов левые партии шли с обещанием денонсации двустороннего исландско-американского оборонного соглашения, но, попадая в правительственную коалицию, были вынуждены отказаться от этого обещания[1].
В конце концов, в 2006 году части вооружённых сил США вынуждены были покинуть базу в Кеблавике, хотя Исландия осталась членом НАТО (высокопоставленный исландский дипломат Эйнар Бенедиктссон пишет, что решение о выводе частей из Исландии было принято в США задолго до этого, и окончательный шаг был отложен как минимум на десятилетие из-за настояний исландского правительства[1]).
Историки-сторонники правой идеологии (такие, как Тор Уайтхед), утверждают, что беспорядки были подстроены Коммунистической партией, а случившееся было попыткой государственного переворота. Сами беспорядки были стране не в новинку: в 1945 году во время празднования Дня победы 8 мая в Рейкьявике устроили массовую драку моряки стран-членов антигитлеровской коалиции.
Галерея
- Policemen in gas masks guard Austurvöllur after dispersing the crowd with tear gas..jpg
Полицейские охраняют Аустурволлюр, успев выпустить слезоточивый газ
- People gather in front of the House of the Althing, March 30th 1949.jpg
Люди собираются перед зданием альтинга
- Police are prepared for trouble in front of the House of the Althing, March 30th 1949..jpg
Полиция готовится предотвращать беспорядки
- Overview over Austurvöllur, in front of the House of the Althing, March 30th 1949..jpg
Общий вид на протестующих перед зданием альтинга
- Overview over Austurvöllur and the House of the Althing, March 30th 1949..jpg
Общий вид на протестующих в Аустурволлюре
- Overview over Austurvöllur, Reykjavik Cathedral and the House of the Althing, March 30th 1949..jpg
Протестующие около Рейкьявикского собора
- People gather for a meeting at the old school, by Tjörnin in downtown Reykjavik..jpg
Протестующие около старой школы в округе Тьёрнин
- In the throng in front of the House of the Althing, during anti-NATO protests..jpg
Толпа собирается перед зданием альтинга
- Fighting breaks out between anti- and pro-NATO supporters, and police..jpg
Массовая драка между сторонниками и противниками НАТО и полицейскими: стёкла в здании альтинга выбиты
См. также
- Альтинг
- Ангелы Вселенной (главный герой произведения родился в дни беспорядков)
- Финансовый кризис в Исландии (2009)
Напишите отзыв о статье "Акции протеста против НАТО в Исландии (1949)"
Примечания
- ↑ 1 2 Einar Benediktsson. [www.strategicstudiesinstitute.army.mil/index.cfm/articles/Icelands-Defense-and-Security-Relations-1940-2011/2011/8/18 At Crossroads: Iceland's Defense and Security Relations, 1940-2011]. Strategic Studies Institute (August 18, 2011). Проверено 6 сентября 2013.
Ссылки
- [www.mbl.is/mm/myndasafn/svipmyndir/svipm_ald_img.html?img=23 Фотографии беспорядков из газеты «Morgunblaðið»] (исланд.)
Отрывок, характеризующий Акции протеста против НАТО в Исландии (1949)
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
