Алайская долина

Алайская долина — межгорная впадина в пределах Памиро-Алайской горной системы в Кыргызстане. Отделяет Памир (на юге) от Гиссаро-Алая (на севере), протянувшись с запада на восток между Алайским и Заалайским хребтами на 150 км. Ширина от 8 до 25 км, площадь около 1700 кв. км. Высота от 2240 м на западе до 3536 м на востоке (перевал Тонмурун).

География

Подавляющая часть Алайской долины относится к бассейну реки Кызылсу, которая начинается западнее перевала Тонмурун с ледников Заалайского хребта и течёт по Алайской долине на запад в Таджикистан. Небольшая восточная часть Алайской долины относится к бассейну реки Восточная Кызылсу. Эта река вытекает из под одноименного ледника в Заалайском хребте и течёт на восток в Китай.

Алайская долина очень живописна. На ней много высокогорных пастбищ. Трава особенно густа и высока на пастбищах восточной части долины. Потрясающим зрелищем предстает грандиозная стена Заалайского хребта, который возвышается над долиной на 3000 - 3500 метров. В предгорьях Заалайского хребта на заросших травою древних моренах синеют бесчисленные озера .

Транспортным центром Алайской долины является поселок Сары-Таш, который находится в её восточной части. С севера на юг через Сары-Таш проходит Восточный Памирский тракт (дорога Ош - Хорог). На севере Памирский тракт спускается с перевала Талдык (3615) в Алайском хребте. На юге за селением Бардоба это шоссе поднимается на перевал Кызыларт (4280) в Заалайском хребте .

На восток от поселка Сары-Таш отходит дорога к пропускному пункту на киргизо-китайской границе Иркештам. А на запад от Сары-Таша отходит другая дорога, которая минуя крупные селения Сары-Могол и Кашкасу, приводит в районный центр Дараут-Курган. За Дараут-Курганом эта дорога продолжает идти на запад вдоль Кызылсу и уходит в Таджикистан (в Джиргиталь) .

Наиболее простой заезд в Алайскую долину из города Ош. Дороги Алайской долины широко используются альпинистами и туристами для заброски в горы Кичик-Алая, Западного Заалая, Центрального Заалая (включая район пика Ленина), Восточного Заалая (включая район Курумды). Из Оша через Алайскую долину забрасываются также и на Памир. Наконец, через перевал Иркештам можно заехать в Кашгарские горы (Китайский Памир) в район Конгура и Музтаг-Аты.

Основное население Алайской долины составляют киргизы. Однако поселок Сары-Могол населен памирцами, находится в административном подчинении Горно-Бадахшанской автономной области и даже снабжается из Хорога продуктами питания и предметами потребления

Как правило, в Алайской долине действует режим пограничной зоны. Поэтому туристам и альпинистам прежде, чем посетить долину, необходимо оформить в неё пропуска.

Старый Памирский тракт

В XVIII — XX веках между Британской и Российской империями в Центральной Азии существовало геополитическое соперничество за влияние в регионе, которое известно в истории как «Большая игра». Завоевав новые колонии на Востоке российские власти озаботились созданием сети стратегическим путей сообщения, по которым можно было бы быстро перебрасывать и снабжать войска.

С этой целью в 1894 через перевал Талдык высотою 3615 метров русские саперные части построили первую колесную дорогу из Ферганской долины в Алайскую долину. В начале 30-х годов ХХ века в Алайскую долину и проехал первый автомобиль. Позднее дорога получила название Старый Памирский тракт.

Проектирование и строительство дороги было засекречено и осуществлялось в тайне. Долгое время не было известно о её создателях. Летом 1903 исследователь Памира Николай Корженевский обнаружил на перевале Памятный столб с именами людей, принявших участие в проектировании и прокладке дороги. Это были подполковник Бронислав Громбичевский, инженеры путей сообщения Мицкевич, Бураковский, Зараковский и подпоручик Ирмут. До этого долгое время в Европе полагали, что первую колесную дорогу через перевал Талдык построили в 1916 плененные в Первой мировой войне австрийцы.

Военно-географические и медицинские исследования 1976

Зимой 1976 года Военно-медицинская академия имени С. М. Кирова проводила секретные исследования на базе 2-го мотострелкового батальона 860-го отдельного мотострелкового полка на высоте 3600 метров над уровнем моря, в Алайской долине на предмет адаптации военнослужащих к боевым действиям в условиях горно-пустынной местности. Мероприятия проводились под видом испытания новых образцов формы одежды для ВС СССР.

По итогам исследований были определены методики по адаптации личного состава к условиями высокогорья и выработка критериев индивидуального подбора личного состава, которым предстояло возможное ведение боевых действий в условиях Памира. По свидетельству очевидцев, температура воздуха опускалась до минус 60 градусов.

Литература

• САХАРОВА О.Д. Алайская долина: Физико-географическая характеристика. Фрунзе: КиргизГосиздат, 1959.
• Н.Леонов. [alai.bibrka-city.in.ua Впервые в Алай. Путешествие А.П.Федченко в 1871 году]. М: Детгиз, 1951.

Отрывок, характеризующий Алайская долина

Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.