Алангиум
Поделись знанием:
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Алангиум | |||||||||||||||||||
Алангиум шалфеелистный (Alangium salviifolium) | |||||||||||||||||||
Научная классификация | |||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||
Международное научное название | |||||||||||||||||||
Alangium Lam. (1783), nom. cons. | |||||||||||||||||||
Синонимы | |||||||||||||||||||
Типовой вид | |||||||||||||||||||
Alangium decapetalum Lam. (1783), typ. cons. [syn. Alangium salviifolium (L.f.) Wangerin — Алангиум шалфеелистный]
| |||||||||||||||||||
|
Алангиум (лат. Alangium) — род деревянистых растений семейства Кизиловые (Cornaceae).
Ботаническое описание
Деревья или кустарники. Листья простые, очередные, без прилистников; либо пальчатолопастные, либо цельные, яйцевидные, эллиптические или продолговато-эллиптические. Цветки правильные, собраны в цимозные соцветия в пазухах листьев. Лепестки белые, кремовые или желтоватые, линейные или ремневидные. Завязь нижняя, двугнёздная или одногнёздная. Плод — красная, жёлтая, синяя, тёмно-фиолетовая или почти чёрная костянка.
Таксономия
Род Алангиум включает 27 видов[2]:
- Alangium alpinum (C.B.Clarke) W.W.Sm. & Cave
- Alangium barbatum (R.Br. ex C.B.Clarke) Baill. ex Kuntze
- Alangium brachyanthum Merr.
- Alangium chinense (Lour.) Harms — Алангиум китайский
- Alangium chungii H.L.Li
- Alangium circulare B.C.Stone & Kochummen
- Alangium grisolleoides Capuron — Алангиум гризолеевидный
- Alangium havilandii Bloemb.
- Alangium javanicum (Blume) Wangerin
- Alangium kurzii Craib
- Alangium longiflorum Merr.
- Alangium maliliense Bloemb.
- Alangium nobile (C.B.Clarke) Harms — Алангиум благородный
- Alangium platanifolium (Siebold & Zucc.) Harms — Алангиум платанолистный
- Alangium premnifolium Ohwi
- Alangium qingchuanense M.Y.He
- Alangium ridleyi King — Алангиум Ридля
- Alangium rotundifolium (Hassk.) Bloemb.
- Alangium salviifolium (L.f.) Wangerin — Алангиум шалфеелистный
- Alangium scandens Bloemb.
- Alangium sinicum (Nakai) S.Y.Hu, Spongberg & Z.Cheng
- Alangium taiwanianum Masam.
- Alangium tetrandrum R.H.Miao
- Alangium tonkinense Gagnep.
- Alangium uniloculare (Griff.) King
- Alangium villosum (Blume) Wangerin
- Alangium yunnanense C.Y.Wu ex W.P.Fang
Напишите отзыв о статье "Алангиум"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
- ↑ [www.theplantlist.org/browse/A/Cornaceae/Alangium/ Список видов рода Алангиум на сайте The Plant List] (англ.) (Проверено 15 декабря 2012)
Литература
- Грушвицкий И. В. Семейство Алангиевые (Alangiaceae) // Жизнь растений: В 6-ти т. / Гл. ред. и ред. тома А. Л. Тахтаджян. — М.: Просвещение, 1981. — Т. 5 (2). Цветковые растения. Двудольные. — С. 289—290. — 511 с. — 300 000 экз.
- Пилипенко Ф. С. Сем. 85. Алангиевые — Alangiaceae Lindl. // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/der_i_kust_sssr1960_5.djvu Деревья и кустарники СССР. Дикорастущие, культивируемые и перспективные для интродукции.] / Ред. тома С. Я. Соколов. — М.—Л.: Изд-во АН СССР, 1960. — Т. V. Покрытосеменные. Семейства Миртовые — Маслиновые. — С. 199—200. — 544 с. — 2200 экз.
Это заготовка статьи по ботанике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Алангиум
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.