Ала ад-Дин Текеш

Ала ад-Дин Текеш علاء الدين تكش — Alā al-Dīn Tekish<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Мавзолей султана Ала ад-Дин Текеша (Кёнеургенч)</td></tr>
Хорезмшах
1172 — 1200
Предшественник:	Тадж ад-Дин Ил-Арслан
Преемник:	Ала ад-Дин Мухаммед II
Смерть:	1200(1200)
Род:	Ануштегиниды
Отец:	Тадж ад-Дин Ил-Арслан

Ала ад-Дин Текеш, Абул Музаффар Текеш (перс. علاء الدين تكش‎ — Alā al-Dīn Tekish, полное имя — Ала ад-Дунийа ва-д-Дин Абу-л-Музаффар Текеш ибн Иль Арслан) (?—1200) — хорезмшах c 1172 по 1200 из рода Ануштегинов, сын хорезмшаха Ил-Арслана.

Биография

При жизни отца Текеш был правителем крупного города Дженда, располагавшегося в низовьях Сырдарьи. После смерти Ил-Арслана престол занял младший брат Текеша Султан-шах, но Текеш отказался признать власть брата и обратился за помощью к исконным врагам хорезмшахов — каракитаям, пообещав им ежегодную дань. С их помощью Текешу удалось сместить брата и занять трон Хорезма. Придя к власти он приказал умертвить свою мать, поддерживавшую Султан-шаха, самому же Султан-шаху удалось скрыться и ещё в течение двадцати лет тот оспаривал право на власть. Лишь после смерти Султан-шаха в 1183 году Текеш смог окончательно присоединить к Хорезму Мерв и Серахс (1193). Кроме того, стремясь избавиться от вассальной зависимости от каракитаев, Текеш совершил несколько походов на Мавераннахр. В 1176 году он покорил Южный Хорасан, а правителя Гура сделал своим вассалом. В 1187 году хорезмшах взял Нишапур, в 1192 году — Рей, а через два года захватил Ирак. В 1194 году Текеш разбил войска западно-сельджукского султана Рукн ад-Дина Тогрула III, а в 1196 — аббасидского халифа ан-Насира.

Таким образом, в период правления шаха Текеша Хорезм стал одним из самых могущественных государств в Центральной Азии. Его владения простиралась от Аральского моря и низовьев Сырдарьи на севере, до Персидского залива к югу, от Памира на востоке и до Иранского нагорья на западе, за своё правление он сумел увеличить территории Хорезма вдвое. Кроме всего прочего, сохранились также сведения о библиотеке, основанной Текешем. После смерти хорезмшаха Текеша на престол вступил его младший сын Ала ад-Дин Мухаммед, ещё больше расширивший владения Хорезма.

Литература

• Историко-культурное наследие Туркменистана: Энциклопедический словарь / Под ред. О.А. Гундогдыева, Р.Г. Мурадова. — Стамбул: UNDP, 2000. — 381 с. — ISBN 975-97256-0-6.

Отрывок, характеризующий Ала ад-Дин Текеш

– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.