Албанский жестовый язык
| Албанский жестовый язык | |
| Страны: | |
|---|---|
| Общее число говорящих: |
205.000 (2007)[1] |
| Классификация | |
| |
| Письменность: |
бесписьменный |
| Языковые коды | |
| ISO 639-1: |
— |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-3: |
sqk |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Албанский жестовый язык (Albanian Sign Language, AlbSL; алб. Gjuha e Shenjave Shqipe) — один из жестовых языков Европы, который широко распространён среди глухих[2], проживающих на территории Албании, и который относительно хорошо изучен по сравнению с большинством жестовых языков. Этот жестовый язык мало похож на другие балканские жестовые языки; единственная общность — жесты, происходящие от традиционной для региона жестикуляции, используемой слышащим населением. В эпоху коммунистов албанский жестовый язык находился под сильным влиянием албанского языка с широким применением дактильной азбуки. После падения коммунизма он подвергся влиянию джестуно и других жестовых языков, в результате чего в албанском жестовом языке присутствует множество заимствованных слов[3].
О наличии диалектов не известно[1].
Напишите отзыв о статье "Албанский жестовый язык"
Примечания
Литература
- Karin Hoyer, 2007. «Albanian Sign Language: Language Contact, International Sign, and Gesture». In David Quinto-Pozos, ed., Sign languages in contact. Gallaudet.
- Glottolog 2.2 Resources for Albanian Sign Language. n.a. 2013. Max Planck Institute for Evolutionary Anthropology.
- Albanian Sign Language: a language of Albania. n.a. 2013. SIL International.
Ссылки
- [www.ethnologue.com/language/sqk Албанский жестовый язык] на Ethnologue
- [joshuaproject.net/languages/sqk Joshua Project]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Албанский жестовый язык
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
