Албанский франк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Албанский франк / франг

Frank, Frang

5 франков 1926 года 100 франков 1926 года
Коды и символы
Аббревиатуры FR., FR.A., FR:A
Территория обращения
Эмитент Албания
Производные и параллельные единицы
Дробные Золотой киндар (1100)
Параллельные Лек
Монеты и банкноты
Монеты 1, 2, 5, 10, 20, 50, 100 франков
Банкноты 1, 5, 20, 100, 500 франков
История
Введена 1926 год
Валюта-предшественник Валюты соседних государств,
Франк Влёры,
Скендер
Начало изъятия 1947 год
Валюта-преемник Албанский лек
Производство монет и банкнот
Эмиссионный центр Государственный банк Албании
[www.bankofalbania.org www.bankofalbania.org]
Албанский франк / франг на Викискладе

Албанский франк или франг (алб. frank, frang) — денежная единица Албании с 1926 по 1947 год.





История

До 1926 года в Албании обращались турецкие монеты, а также итальянские, греческие и австро-венгерские банкноты и монеты. Уже в первые годы после окончания Первой мировой войны поднимался вопрос о создании национального банка, но нестабильная обстановка в стране, часто меняющиеся правительства и хозяйственный хаос не внушали доверия потенциальным инвесторам. После прихода к власти группировки Ахмета Зогу ситуация в стране начала налаживаться. 21 января 1925 года была торжественно провозглашена республика, а 15 марта 1925 года министр финансов Мюфид Либохова и представитель итальянских финансовых кругов Марио Альберти подписали конвенцию об учреждении Национального банка Албании. Банк получил исключительное право на эмиссию банкнот и чеканку монет.

25 июня 1925 года национальной валютой Албании объявлен албанский франк с золотым содержанием 0,290323 г чистого золота, равным золотому содержанию французского франка. Албанский франк выпущен в обращение в феврале 1926 года.

Первоначально на банкнотах указывалось название денежной единицы — золотой франк (алб. Frank ar), с 1935 года Frang ar, с 1939 года — Frang. Чеки Национального банка Албании образца 1943—1945 годов выпускались с двумя вариантами названия валюты — Frang ar и Frang.

1 франк = 100 золотых киндаров (алб. Qindar ar). 1/5 франка являлся лек (алб. Lek), равный 100 киндаров лека (алб. Qindar leku). Таким образом 1 франк = 5 лекам = 100 золотых киндаров = 500 киндаров лека.

Албанский франк стал одной из самых надёжных валют Европы межвоенного периода. Курс франка до 1939 года оставался на уровне золотого содержания 1925 года: 1 доллар США = 5,183 франка, а после девальвации доллара в январе 1934 года — 1 доллар = 3,06 франка.

После итальянской оккупации Албании франк был прикреплён к итальянской лире: 1 франк = 6,25 лиры.

В 1943 году, после немецкой оккупации Албании, франк был прикреплён к рейхсмарке: 1 франк = 0,81 рейхсмарки[1]

После освобождения Албании в целях ограждения страны от притока денег, вывезенных из Албании оккупантами, в период с 27 июня по 8 июля 1945 года было произведено штемпелевание банкнот в 20 и 100 франков, а также денежных чеков Национального банка Албании. В июле 1945 года был установлен курс франка: 1 доллар США = 25 франков.

11 июля 1946 года была проведена денежная реформа, в ходе которой старые банкноты в течение 10 дней были обменены на новые в соотношении 5:1. В этом же соотношении были пересчитаны вклады и текущие счета. Обменивалось не более 5000 франков на семью; суммы, превышающие этот лимит, зачислялись на депозитные счета. Средства государственных и общественных организаций обменивались без ограничений. Курс франка был установлен: 1 доллар США = 2,77 франка.

В период с 11 по 20 июля 1947 года проведена новая реформа, вместо франка был введён албанский лек. Обмен производился в соотношении: 1 франк = 9 леков[2].

Монеты[3]

Первые албанские монеты были выпущены в обращение в 1926 году. Все монеты были отчеканены в Италии, на римском монетном дворе (обозначение монетного двора — R).

В 1937 году были выпущены памятные монеты к 25-летию независимости, в 1938 году — к 10-летию правления Зогу I и к его бракосочетанию. После 1938 года монеты во франках не чеканились.

Изображение Номинал Диаметр Гурт Лицевая сторона Оборотная сторона Металл
Выпуск 1926 года
2 франка Античный сеятель Сидящий орёл с расправленными крыльями Серебро 835
5 франков Профиль Ахмета Зогу Пахарь, погоняющий пару волов Серебро 900
5 франков Профиль Ахмета Зогу Пахарь, погоняющий пару волов Серебро 900
20 франков Рубчатый Профиль Георга Кастриоти Скандербега Лев святого Марка Золото 900
100 франков Рубчатый Профиль Ахмета Зогу Погонщик, управляющий колесницей, запряжённой парой лошадей Золото 900
100 франков Рубчатый Профиль Ахмета Зогу Погонщик, управляющий колесницей, запряжённой парой лошадей Золото 900
100 франков Рубчатый Профиль Ахмета Зогу Погонщик, управляющий колесницей, запряжённой парой лошадей Золото 900
Выпуск 1927 года
1 франк Античный профиль женщины в шлеме Нос античного корабля Серебро 835
2 франка Сеятель Сидящий орёл с расправленными крыльями Серебро 835
10 франков Рубчатый Профиль Ахмета Зогу Албанский двуглавый орёл Золото 900
20 франков Рубчатый Профиль Ахмета Зогу Албанский двуглавый орёл Золото 900
20 франков Рубчатый Профиль Георга Кастриоти Скандербега Лев святого Марка Золото 900
100 франков Рубчатый Профиль Ахмета Зогу Погонщик, управляющий колесницей, запряжённой парой лошадей Золото 900
100 франков Рубчатый Профиль Ахмета Зогу Погонщик, управляющий колесницей, запряжённой парой лошадей Золото 900
100 франков Рубчатый Профиль Ахмета Зогу Погонщик, управляющий колесницей, запряжённой парой лошадей Золото 900
Выпуск 1935 года
1 франк Профиль Зогу I Герб королевства Албания Серебро 835
2 франка Профиль Зогу I Герб королевства Албания Серебро 835
Выпуск 1937 года
1 франк Профиль Зогу I Герб королевства Албания Серебро 835
1 франк Профиль Зогу I Герб королевства Албания Серебро 835
2 франка Профиль Зогу I Герб королевства Албания Серебро 835
20 франков Рубчатый Профиль Зогу I Герб королевства Албания Золото 900
100 франков Рубчатый Профиль Зогу I Герб королевства Албания Золото 900
Выпуск 1938 года
20 франков Рубчатый Профиль Зогу I Герб королевства Албания Золото 900
20 франков Рубчатый Профиль Зогу I Герб королевства Албания Золото 900
50 франков Рубчатый Профиль Зогу I Герб королевства Албания Золото 900
100 франков Рубчатый Профиль Зогу I Герб королевства Албания Золото 900
100 франков Рубчатый Профиль Зогу I Герб королевства Албания Золото 900

Монеты в леках выпуска 1926—1947 годов см. в статье Албанский лек

Банкноты[4][5]

Первые албанские банкноты были выпущены в обращение в 1926 году. Банкнота в 1 франк имела двойной номинал (1 франк — 5 леков), и находилась в обращении всего 10 дней.

В 1939 году на банкнотах в 100 франков 1926 года ставилась надпечатка в виде албанского двуглавого орла поверх портрета короля Албании Ахмета Зогу. Банкнота с надпечаткой находилась в обращении лишь несколько дней.

В 1940 году выпущена банкнота в 100 франков с портретом короля Италии Виктора Эммануила III на водяном знаке. В 1943—1945 годах выпускались чеки Национального банка Албании, обращавшиеся наравне с банкнотами.

Банкноты, выпущенные в обращение в 1945 году, имели прямоугольную надпечатку размером 52×34 мм на лицевой стороне, выполненную чёрной краской. На надпечатке был изображён албанский двуглавый орёл и надпись на албанском языке Государственный банк Албании (алб. Banka e Shtetit Shqiptar). Для надпечатки использовались банкноты номиналом 20 франков 1926 года, 20 франков 1939 года, 100 франков 1940 года и чеки Национального банка Албании 1943—1944 годов. Выпущены были также чеки образца 1945 года. В течение 1945 года чеки всех образцов были изъяты из обращения.

Изображение Номинал Размеры (мм) Основной цвет Описание Дата
выпуска
в обращение
Лицевая сторона Оборотная сторона Лицевая сторона Оборотная сторона Водяной знак
Выпуск 1926 года
1 франк -
5 леков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
1926 год
5 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
28 февраля 1926 года
20 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
28 февраля 1926 года
100 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
20 мая 1926 года
Выпуск 1939 года
5 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
1939 год
20 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
1939 год
100 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
1939 год
Выпуск 1940 года
100 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
Виктор Эммануил III
май 1940 года
Надпечатки 1945 года
20 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
1945 год
20 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
1945 год
100 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
Виктор Эммануил III
1945 год
Выпуск 1945 года
5 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
11 июля 1946 года
20 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
11 июля 1946 года
100 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
11 июля 1946 года
500 франков
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
нет данных
11 июля 1946 года

Банкноты в леках выпуска 1940 года см. в статье Албанский лек

Напишите отзыв о статье "Албанский франк"

Примечания

  1. Cani, 2003, p. 66.
  2. Бутаков, 1987, с. 21—22.
  3. Cuhaj, 2011, pp. 31—32.
  4. Cuhaj, 2008, pp. 35—37.
  5. [www.bankofalbania.org/?crd=0,6,3,0,0,44&ln=Lng2 Banknotes issued by the National Bank of Albania]

Литература

  • Смирнова Н. Д. История Албании в XX веке. — М.: «Наука», 2003. — ISBN 5-02-008867-6
  • Бутаков Д.Д., Золотаренко Е.Д., Рыбалко Г.П. Валюты стран мира: Справочник / Под ред. С. М. Борисова, Г. П. Рыбалко, О. В. Можайскова. — 5-е изд., перераб. и доп. — М.: Финансы и статистика, 1987. — 383 с.
  • Cani C., Fishta I., Uruçi E. Historia e Bankës Qendrore në Shqipëri / Meko A.. — Tiranë: Bankës së Shqipërisë, 2003. — 208 с.
  • Cuhaj G., Michael T. Standard Catalog of World Coins 1901-2000. — 39-е изд. — Iola: Krause Publications, 2011. — 2345 с. — ISBN 978-1-4402-1572-8.
  • Cuhaj G.S. Standard Catalog of World Paper Money. General Issues 1368—1960. — 12-е изд. — Iola: Krause Publications, 2008. — 1223 с. — ISBN 978-0-89689-730-4.

См. также

Ссылки

  • [www.bankofalbania.org/?crd=0,6,3,0,0,44&ln=Lng2 Сайт Банка Албании, раздел Numismatics]

Отрывок, характеризующий Албанский франк

Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…