Албанцы на Украине

Албанцы на территории современной Украины являются одним из национальных меньшинств. Согласно данным всеукраинской переписи 2001 года, в стране проживало 3 308 албанцев.

Динамика численности

Современные арнауты всё больше подвержены ассимиляции в окружающую их славянскую среду. Пик численности был отмечен по переписи 1970 года (почти 4 000). С тех пор их число постепенно сокращается. Впрочем, ещё более интенсивная (в процентном отношении) украинизация прогрессирует также и среди гораздо более многочисленных болгар, гагаузов, молдаван, русских, издавна проживавших вместе с арнаутами. Согласно данным всеукраинской переписи 2001 года, албанцы проживали в 24 регионах страны. При общей численности общины в 3 308 человек, большинство проживало в Одесской (1 862 человека) и Запорожской (892 человека) областях.

Расселение албанцев по регионам Украины	Изменение количества албанцев в период между переписями 1939 и 2001 годов

История

В настоящее время компактно проживают в одном селe Одесской области (Каракурт, Болградский район), а также трёх сёлах Запорожской области (Георгиевка, Девнинское и Гамовка недалеко от г. Мелитополь). Общая численность достигает 5 000 человек, разделённых примерно поровну между Одесской и Запорожской областями. Являются объектом повышенного интереса среди этнографов Восточной Европы с 30-х годов ХХ века.

Этнографический и диалектологический анализ, а также имеющие исторические данные указывают на следующую траекторию переселения арнаутов в Россию: из окрестностей современного албанского города Корча их предки переселились в окрестности болгарского города Сливен, затем осели близ Варны, и, наконец, через Галац (Румыния) перебрались в Буджак. В Буджаке арнауты основали три поселения в районе бывшего ногайского урочища Каракурт. По другим данным, арнауты просто поменялись жилищами с мусульманами-ногайцами, которые в статусе мухаджиров перебрались за новую границу Османской империи. Дополнительным стимулом к переселению арнаутов в Россию стали более плодородные земли придунайской равнины. Эта группа албанских поселенцев была православной, разговаривала на тоскском диалекте албанского языка и, основываясь на более поздних данных этнографического и топографического анализа, характеризовала себя как арнауты. Из-за того что первые арнаутские поселенцы сохраняли высокую степень солидарности с переселявшимися вместе с ними болгарами и гагаузами, российские власти долгое время воспринимали их как часть болгарского этноса. Османские власти рассматривали всех беженцев со своей территории исключительно в религиозном контексте. В 1861—1862 гг., не желая находиться под властью объединённой Румынии, которая в 1856—1878 годах контролировала Южную Бессарабию в качестве вассала Османской империи, часть буджацких арнаутов из окрестностей Болграда переселилась в Запорожье (Приазовье), где возникло ещё три албаноязычных села. В отличие от Каракурта, где албанцы были и остаются преобладающей, но не единственной этнической группой, эти три приазовские села являются почти исключительно албанскими. Высокий уровень концентрации снижает вероятность этнической (но не языковой) ассимиляции будущих поколений албанцев в пределах этих населённых пунктов.

В ХХ веке

Присутствие албаноязычного населения в Буджаке стало очевидным во время румынской оккупации региона, которая вызвала недовольство, а вместе с ним и рост этнического самосознания у большинства малых народов региона. В 1924 году буджацкие арнауты активно участвовали в Тарабунарском восстании, которое было направлено против румынской власти в Бессарабии.

В годы советской власти их язык, быт и культура активно изучались советскими этнографами. Под влиянием румынских переписчиков, а также советских этнографических экспедиций второй половины ХХ века среди местных албаноязычных групп распространился довольно искусственный экзоэтноним албанцы, который до этого никогда не употреблялся. Сами арануты характеризовали себя как арнауты, а затем их потомки пользовались термином тантэ или неле (букв. свои или наши).

После 1991 года все буджакские и приазовские арнауты оказались в составе независимой Украины. В настоящее время общая численность «албанцев» в стране оценивается в 5 000 человек. Представители старшего поколения хорошо сохраняют тоскский диалект албанского языка, средних и младших употребляют его в качестве второго (после русского) или «тайного языка». Исторически кроме родного буджацкие албанцы владели многими другими языками (болгарским, гагаузским, турецким, позднее также молдавским и украинским).

Отрывок, характеризующий Албанцы на Украине

– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.
– Ах это ты, очень рад, очень рад тебя видеть, – сказал он однако, улыбаясь и подвигаясь к нему. Но Ростов заметил первое его движение.
– Я не во время кажется, – сказал он, – я бы не приехал, но мне дело есть, – сказал он холодно…
– Нет, я только удивляюсь, как ты из полка приехал. – «Dans un moment je suis a vous», [Сию минуту я к твоим услугам,] – обратился он на голос звавшего его.